Леонид Млечин - Путин

Даже мыслящая публика запуталась и не очень отчетливо представляла себе, что бы она хотела предпринять и как изменить ситуацию к лучшему. Понятна цель. Не ясны методы и средства ее достижения. Не хватало привычки к самоорганизации. В стране всегда существовала только вертикаль власти, но не было горизонтальных связей. Не привыкли договариваться между собой – ведь все решало начальство. Нет традиции принимать во внимание интересы других. Компромисс – презираемое слово.

«Реформаторские настроения в элите очень слабы, – пришел к выводу член-корреспондент Академии наук Константин Микульский. – Ее сопротивление реформам будет скорее нарастать, чем ослабевать. Вероятность превентивных репрессивных мер со стороны государства достаточно велика. Ведь элита может слишком много потерять даже от поверхностных реформ».

Микульский полагал, что в стране сложился такой вариант политического режима, который менее всего расположен к реформам. И некому подталкивать власть к переменам. Политическая система сопротивляется необходимой стране модернизации. И вот самое характерное. Какие разговоры после президентских выборов начались в обществе: а не начнут ли опять закручивать гайки? Вот почему один политолог, чуткий к настроениям начальства, посулил «перестройку наоборот».

Горячие позы

«Горячие позы» – это волнующее словосочетание бросается в глаза с многочисленных плакатов и объявлений и в Иркутске, и в Улан-Удэ. Понятно, какие возникают приятные аллюзии. Но местные жители равнодушно проходят мимо. А вот если ты в этих местах в первый раз, коллеги обязательно обратят твое внимание на это объявление и с интересом наблюдают за реакцией.

Правильный ответ – не тот, что первым приходит на ум. «Позы» – национальное бурятское блюдо, похожее на манты: внутри рубленое мясо с бульоном. Есть надо горячими. Очень вкусно. Горячими позами угощали членов жюри проходившего в тех краях телевизионного конкурса.

Телевизионные фестивали очень полезны. Коллегам, которые живут далеко от столицы, важно общение в профессиональном кругу. Столичным жителям полезно увидеть, что происходит далеко от Москвы.

Прежде бросалась в глаза чисто техническая разница между маленькими каналами и большими. А теперь и видеокамеры практически у всех одни и те же, и монтажные оснащены одинаковой аппаратурой. Смотришь программы, присланные коллегами со всей страны, от Калининграда до Владивостока, а кажется, будто перед тобой одна и та же порезанная на кусочки бесконечная программа, снятая равнодушной и холодной рукой.

Торжествует примитивный подход. Пошли первые кадры, а уже твердо знаешь, что услышишь и увидишь. Отчего так редко встречается естественное в нашей профессии желание сделать лучше других, выделиться, обставить конкурентов, завоевать зрителя?

Нет спроса.

Да, шаблоны вызывают тоску. Да, едва ли кто-то все это станет смотреть… Так не для зрителей работают!

Что представляет сегодня стереотипная программа новостей на небольшом канале? На первом месте сюжеты о местном руководителе. Как правило, их несколько. Вождь (он же заказчик) или проводит заседание, или куда-то выезжает и дает указания на месте. Иногда эти сюжеты носят просто пародийный характер. Но этого словно никто не замечает… Затем следует рассказ о каком-то чрезвычайном происшествии, в основном уголовного свойства. Причем журналист не утруждает себя собственным расследованием, даже не едет на место происшествия, а сразу отправляется в местное управление внутренних дел и предоставляет слово даме в форме с погонами – сотруднице пресс-службы. Так проще и надежнее: дама-то в погонах все скажет правильно. Заключает программу какой-нибудь «культурный сюжет», обыкновенно не связанный ни с каким событием.

Просмотришь десятки таких информационных программ и понимаешь: программы новостей не только не рассказывают о том, что сегодня произошло в районе, городе или области, но и вообще никак не связаны с тем, что волнует зрителя. Реальная жизнь отдельно, телевизионная картинка – отдельно.

Результат? Люди не в состоянии узнать, что творится у них дома. А у наших коллег отбито желание профессионально работать. Зачем разрабатывать важные и интересные темы, зачем стараться, если в эфир поставят то, что желает видеть на экране местная администрация? Нужняк, как говорили в годы моей советской юности.

В журнале, где я работал после окончания университета, был один начальник, вполне разумный и образованный, но поражавший меня своей демонстративной ригидностью. Народ в редакции был разный, но больше склонный к вольнодумству. Не только в тиши кабинетов, но и на летучках выражались откровенно. А он твердо следовал руководящей линии, не позволяя никому уклониться от нее ни на шаг. И себе не позволял сомнительных высказываний. И только после того, как он ушел из жизни, на поминках, где собрались его друзья еще детских лет, я понял, что совсем не знал своего бывшего начальника. За рамками работы у него была большая и интересная жизнь, где он был совсем другим человеком. И эта жизнь была для него главной и единственно важной! А редакционная служба – всего лишь способом зарабатывать деньги и поддерживать определенный социальный статус. Поэтому ему было совершенно все равно, какие указания исполнять.