Геннадий Пискарев - Алтарь без божества

Иван Кудряшов, бульдозерист бригады отделочников, осмотрев сооружения, около которых предстояло ему навести окончательный «марафет», присел перекурить. То ли от теплого весеннего солнца и терпкого запаха земли, то ли от сознания того, что основная работа здесь уже сделана, на душе у него было хорошо и даже захотелось с кем-либо поделиться своей радостью. «Пожалуй, надо будет вечерком к Кирееву сходить, – подумал Иван Наумович. – То-то обрадуется, когда скажем, что еще один объект заканчиваем».

Николая Васильевича Киреева Кудряшов знает давно. Еще двадцать пять лет назад под его началом работал Иван на строительстве Генераловской оросительной системы. Сейчас – на пенсии, тяжело болен. Но по-прежнему живет ветеран думами и делами своих товарищей, которые тоже не забывают, навещают его. Это он передал Ивану – да и только ли ему! – любовь к профессии мелиоратора, научил дорожить честью рабочей, быть искренним и отзывчивым. Немного неуклюжий, порой резковатый в разговоре, этот человек становился прямо-таки поэтом, когда речь заходила о его деле. «Вода – это жизнь!» – любил повторять он эти нехитрые, но емкие слова. И по его рассказу выходило, что она и в самом деле существу живому подобна. Есть у воды свой норов, характер. Самостоятельно выбирает она путь себе по широкой груди земли, одаривая ее жизненной силой. Подарив людям жизнь, вода постоянно испытывает их разум и трудолюбие.

– Она не прощает небрежности, спешки, халатности. Запомните это, – говорил Николай Васильевич молодым мелиораторам.

Такого же мнения придерживалась и первая наставница Ивана – бульдозеристка Александра Чигасова. Человек большого житейского опыта, она толковала о сложных вещах просто и убедительно. Воспитывая у своих учеников ответственность за качество работы, она так рассуждала:

– Дашь поблажку себе в малом – потом и в большом уступишь. И маленькие трещины стены рушат…

Запомнился случай Ивану. Приехали они с Чигасовой в одно местечко планировку делать. Пора стояла летняя, трава – по пояс. Огляделась Александра и говорит: «Придется нам сначала траву здесь выкосить, а потом и к работе приступать». – «Зачем это?» – удивился напарник. «Иначе трудно будет хорошо выровнять поле. А на другой год, когда распашут землю да воду пустят, она собираться в ямках начнет. Погибнут посевы».

Повозились они с тем полем. Вместо двух дней четыре копались. В заработке потеряли. Помнится, один даже посмеялся над ними: дескать, расстарались, а напрасно, никто и не оценил. На всю жизнь запомнился Ивану ответ Чигасовой:

– Хорошая работа должна быть привычкой уважающего себя человека.

Вообще Ивану везло на хороших людей. Как губка впитывал, перенимал он от них все лучшее. Добрый пример старших товарищей стал для него эталоном.

С улыбкой вспоминает Иван Наумович не столь давнюю историю. На собрании рабочих колонны обсуждали, кого послать на областные соревнования мелиораторов. Когда назвали Ивана, поднялся начальник участка В. И. Зиновьев и, как полагается, стал его представлять. На доброе слово Владимир Иванович не скупился. Собрание с ним соглашалось. Однако, когда руководитель подчеркнул такую черту Ивана, как исполнительность, один из монтажников выкрикнул:

– А случай на Ергенинском пруду?

Начальник участка обернулся на голос, ответил:

– Было. Не послушался приказа. Но, скажу, всем бы такую «неисполнительность»!

А случилось тогда вот что. Зиновьев ушам своим не поверил, когда к его вагончику примчались монтажники и заявили, что Кудряшов категорически отказывается засыпать смонтированные ими трубы на подпорном сооружении в рыбхозе «Ергенинский». Сроки уходят, а с ними «горят» и премиальные.

Начальник решительно направился к машине.

– Да погоди ты горячиться, Владимир Иванович, – остудил его Кудряшов. – Я подобных сооружений на Генераловской системе благоустроил более семисот. И не помню случая, чтобы трубы засыпали без замочки. Ну, уложимся мы сейчас в сроки, а дело-то будет сделано не так.

С тех пор и трудится Иван Наумович на самых ответственных участках. А Владимир Иванович Зиновьев, по его собственному признанию, по многим вопросам стал с ним советоваться. «За этим человеком дополнительного глаза не надо, – говорит, – он сам себе контролер. И не только себе». Несловоохотливый и застенчивый Иван обладает особым даром уже одним своим присутствием создать вокруг атмосферу требовательности. Рядом с ним просто неудобно работать недобросовестно. Наверное, потому, что Кудряшов не только строг к себе и другим, но и отзывчив, добр в своих намерениях. Умеет он разглядеть в людях хорошее, заставить их поверить в себя. Не потому ли столь охотно идут к нему на стажировку выпускники профтехучилищ?!