Юрий Сторчак - Русский фактор

Совет североатлантического сотрудничества стал площадкой при НАТО. С ее созданием оно фактически стало главной организацией европейской безопасности и ядром системы блокирующих институций (англ. interlocking institutions. — Ю.С. ), включавшей также ЕЭС/ЕС, Западноевропейский союз ( ЗЕС), Совет Европы и Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ). При этом само НАТО не «растворялось» в новых партнерствах, а, несмотря на появление новых проблем и вызовов нестабильности, кризисов, распространения оружия массового поражения (ОМП) и т. п., трансатлантическая связка и европейская опора Североатлантического альянса стали объектами пристального внимания США и их союзников. Еще не расширившись, НАТО уже превратилось в общеевропейскую, по своей компетенции, структуру. Вокруг него сформировалось евроатлантическое пространство, в которое вошли территории стран, бывших противниками в холодной войне. В результате этого РФ стала формально «евроатлантическим» государством.

Сразу после распада СССР руководство РФ рассматривало вопрос о ее присоединении к военно-политическому союзу НАТО. Это было логичным, но рискованным шагом. Принципиальное значение имела готовность Запада принять новую Россию в эту свою организацию. Еще в конце 1991 года президент России Борис Ельцин направил генеральному секретарю НАТО послание, содержавшее фразу о желании России немедленно вступить в этот альянс. Текст этого обращения был составлен таким образом, что при необходимости ключевую фразу можно было трактовать как содержащую опечатку. Натовцы на предложение Ельцина отреагировали вяло, и РФ, через некоторое время, откорректировала содержание письма. После этого инициатива вступления России в НАТО больше не исходила от первого лица государства. Но эту идею обсуждали специалисты-международники и политики либерального направления. По проблеме приема в Североатлантический альянс стран Центральной и Восточной Европы Сергей Караганов, советский и российский политолог и экономист, доктор исторических наук, выдвинул лозунг — «Оказаться у дверей НАТО прежде бывших союзников». А Алексей Арбатов, российский политический деятель, политолог, действительный член РАН, убеждал Запад пригласить в альянс Россию. Логика была в том, чтобы ко времени, когда страны Центральной и Восточной Европы допустят в зал заседаний НАТО, российская делегация уже получила свое место в его президиуме. Отношения с США для Ельцина значили гораздо больше, чем с Европой. Членство в НАТО, для того чтобы вбивать клин между США и их союзниками, РФ не интересовало.

Глава США Билл Клинтон считал, что оставить дверь в НАТО формально открытой для России политически выгоднее, чем заявить, что она никогда не станет участницей этого альянса. Но даже данное гипотетическое допущение воспринималось в американском политическом истеблишменте с большим скептицизмом. Расширение НАТО в 1997 году и Косовский кризис 1999 года фактически закрыли тему российского членства и, несмотря на учрежденное в 1997 году привилегированное партнерство между НАТО и РФ, привели к глубокому отчуждению в отношениях между ними.

Президент РФ Владимир Путин, первым крупным внешнеполитическим шагом которого еще в качестве и.о. главы государства стало приглашение в феврале 2000 года Генерального секретаря НАТО в 1999–2004 годах лорда Джорджа Айла Макнилла Робертсона в Москву, начал свои отношения с НАТО с того же приема, что и его предшественник Борис Ельцин. Вместо ответа на прямой вопрос британского журналиста Дэвида Фроста о возможности членства России в НАТО ее лидер Владимир Путин сказал: «Почему бы нет?» Таким образом, мяч вновь оказался на стороне североатлантического партнера. Осенью 2001 года, в связи со становлением международной антитеррористической коалиции, произошел всплеск спекуляций относительно возможности членства России в НАТО.

До фундаментального кризиса в трансатлантических отношениях, спровоцированного войной США против Ирака в марте 2003 года, членство России в НАТО было возможно. К нему могло привести выполнение ряда гипотетических условий. Джордж Буш — старший и его партнеры могли бы прореагировать на демарш Бориса Ельцина рубежа 1991–1992 годов; в 1994 году Билл Клинтон мог бы предложить принять РФ в НАТО вместе с Польшей, Чехией и Венгрией; в октябре 2001 года Джордж Буш — младший мог бы решить преобразовать НАТО в главный штаб международной антитеррористической коалиции и предложить Владимиру Путину членство России в таком союзе. РФ, скорее всего, согласилась бы на свой прием в альянс Запада по его инициативе. Немедленное вступление в НАТО на условиях привилегированного статуса своего рода вице-президента могло бы удовлетворить российские элиты. Однако ни одно из этих условий Западом выполнено не было.