Вагиф Гусейнов - От Ельцина к…? Война компроматов

Потери, которая понесла российская авиация, могли внести коррективы в тактику кампании. Необходимость обеспечить безопасность для авиации диктовала логику отказа от бомбардировок с низких высот. Оборотной стороной такого решения становилась неспособность самолетов наносить точечные авиаудары и, как следствие разрушение невоенных объектов и гибель мирных жителей.

Внутри страны информационный фон для проведения силовой акции оставался относительно благоприятным. Российские журналисты в целом воздерживались от жесткой критики центра. В то же время определенные угрозы на этом фронте, безусловно, были: в частности, многие СМИ достаточно скептически оценили попытку реанимации парламента Чечни 1996 года и арест Н. Хачилаева. Все более негативным становилось отношение к действиям федеральных сил со стороны Общественного российского телевидения: 8 октября оно проявило особый интерес к событиям, связанным с гибелью нескольких десятков беженцев. (По чеченской версии, они стали жертвой российских бомбардировок, в то время как центр категорически опроверг эти обвинения.)

Серьезной задачей для центра было обеспечение перелома в оценках событий в ЧР со стороны западных СМИ, в которых говорилось, что пропагандистские шаги России (объяснение силовой акции необходимостью борьбы с международным терроризмом, в том числе с бен Ладеном, а также сопоставление действий федеральных войск с операцией НАТО на Балканах) не дали сколько-нибудь заметного эффекта. Не исключалось, что чеченская сторона, не сумев наладить «информационную войну» в российских СМИ, сумеет, взять реванш за это, добившись благосклонного отношения со стороны западных журналистов.

Судя по заявлениям В. Путина, не без некоторого скептицизма оценившего перспективы реанимации парламента Чечни 1996 года, в федеральном центре не принималось окончательное решение о реанимации чеченского парламента, избранного в 1995 году для восстановления контроля Москвы над ситуацией в ЧР. Препятствием была не только недостаточная легитимность этого органа, но и низкий уровень влияния людей, входивших в него, а также слабость руководителей парламента и возможного временного правительства. Столкнувшись с мобилизацией чеченской элиты перед лицом вторжения российских войск, центр вынужден был опереться на заведомо третьестепенные фигуры, к каковым прессой был отнесен «глава правительства Чечни в изгнании» М. Сайдуллаев — президент концерна «Милан» и создатель лотереи «Русское лото».

Видя недостатки этого сценария, в Москве не исключали возможности ориентации на других чеченских лидеров, способных противостоять Ш. Басаеву и Э. Хаттабу. Несмотря на росший скептицизм в отношении А. Масхадова, подобный вариант не мог быть исключен — президент ЧР вполне осознавал непрочность своих позиций и угрозу собственной власти вне зависимости от исхода военной кампании.

Другим потенциальным партнером Москвы по переговорам рассматривался муфтий Чечни, чье влияние в республике за последние месяцы резко возросло. Муфтий, известный как активный противник ваххабизма, в ходе боев в Дагестане продемонстрировал готовность к диалогу с Москвой.

Главной фигурой в федеральном руководстве, взявшей на себя ответственность за проведение силовой операции в Чечне, стал премьер В. Путин. Было очевидно, что принятие важнейших политических решений будет оставаться за премьером. Именно он координировал работу силовых структур и прикрывал вакуум власти, вызванный болезнью президента и незаполненностью вакансии секретаря Совета безопасности.

Реакция политической элиты в целом была благоприятна для В. Путина. Правда, обозначились некоторые расхождения между партийными лидерами — часть из них начала дрейф в сторону более осторожных взглядов, рассчитывая привлечь поддержку «пораженчески» настроенных избирателей.

Лидер «Яблока» Г. Явлинский заявил о недопустимости создания в Чечне марионеточных органов власти. По его мнению, члены парламента 1996 года нелегитимны даже с формальной точки зрения, поскольку срок их работы в «виртуальном» парламенте давно истек. Лидер «Яблока» выступал за подготовку встречи с А. Масхадовым, а также поиск любыми путями общего языка с населением Чечни.

С совместным заявлением выступили Г. Зюганов и главные редакторы газет «Советская Россия» и «Завтра» В. Чикин и А. Проханов. Поддержав идею установления «санитарного кордона» вдоль Терека, авиаудары по боевикам и попытки создать «альтернативную Чечню», они, однако, заявили, что «не впадают в милитаристский угар и не намерены слепо одобрять запоздалые и двойственные меры Кремля; На фоне горящих чеченских и дагестанских сел, взорванных домов и полевых лазаретов отчетливо виден крах «чеченской политики» Ельцина, состоящей из грубых силовых приемов, Хасавюртовских соглашений, чехарды марионеточных политиков и криминальных авторитетов, которых Москва пытается использовать в своих шатких и непоследовательных планах. Мы отчетливо видим, как кремлевская администрация под грохот артиллерии и гексогенные взрывы не оставляет намерений ввести в России ЧП, отменить выборы, повысить политический авторитет «победителя» Путина. Консолидировав измученное террористами российское общество, отвлечь его от крупнейших криминальных скандалов, продлить господство узкой группы временщиков, повинных в русской катастрофе».