Георгий Кублицкий - Таймыр, Нью-Йорк, Африка... [Рассказы о странах, людях и путешествиях]

В застоявшемся воздухе непроветриваемого помещения пронумерованными музейными экспонатами хранились ссохшиеся тела «бессмертных», имена которых повторены в тысячах иероглифических надписей, во множестве книг и каждый день повторяются миллионами школьников и студентов на разных языках мира.

Я пожалел, что пришел сюда. Лучше бы фараоны остались в моей памяти каменными изваяниями на тронах, чем жалкими трупами почти черного, иногда коричневого, иногда желто-коричневого цвета. У некоторых белел черепной оскал зубов, у многих сохранились волосы. Изредка можно было угадать черты лица.

Позднее с помощью рентгена ученые исследовали мумии и обнаружили много интересного. Например, один фараон умер от инфаркта, который считается болезнью нашего века. Рамзес Второй перенес оспу. К удивлению ученых, оказалось, что древние египтяне были знакомы с лечением и даже протезированием зубов…

Научный сотрудник музея приоткрывает покрывала, коротко рассказывает о мумии, снова натягивает ткань, переходит к следующей. Он точен и бесстрастен. Он знает, что мы не специалисты, не египтологи, и ему, видимо, жаль тратить на нас лишнюю минуту.

— Фараон Секененра. Семнадцатая династия. Взгляните на голову: тяжелая рана, след боевого топора.

Фараон погиб в бою с азиатскими кочевниками-гиксосами, нашествием которых на Египет закончилось Среднее царство, а изгнанием началось Новое царство. Изгнал гиксосов Яхмос Первый. Вот он, в следующей витрине. На его мумии тоже след раны.

Я спрашиваю сотрудника музея, удалось ли, наконец, узнать секрет бальзамирования мумий? И как бы разочаровал его ответ тех царственных особ, которые придавали значение сохранению своего бренного тела!

Из описаний Геродота известно, сказал наш сопровождающий, что опытные египетские бальзамировщики извлекали у трупа внутренности, наполняли его различными благовониями, потом клали в самородную щелочную соль на семьдесят дней, затем обмывали и заворачивали тело в тонкий холст, смазанный клейкими смолами. Но главными бесплатными и поистине общедоступными бальзамировщиками были сухой климат и чистый воздух Египта. Археологи обнаружили трупы бедняков, тысячелетия назад попросту зарытые в песок пустыни, и некоторые из них сохранились лучше, чем тщательнейшим образом набальзамированные, обвернутые тканями и укрытые в саркофаги тела фараонов.

Я не могу сейчас вспомнить, мысленно представить себе мумии всех великих и не столь великих, увиденных в тот день. Особенно тягостное воспоминание оставили женские мумии. Нефертари, жена Яхмоса Первого. Коричневая мумия с провалившимся носом принадлежала женщине, божественную красоту которой воспевали современники. И я порадовался, что так и не найдена мумия Нефертити, что память о ней сохранилась лишь в чудесных скульптурах да в легенде о том, как много десятков лет назад со скал у города Солнца тайком спустились искатели сокровищ с найденным ими золотым гробом царицы…

Минуем несколько витрин, не открывая покрывал. Затем видим мумию, будто выточенную из черного дерева.

— Тутмос Третий.

— Неужели тот самый? — не удержался я.

Сотрудник музея посмотрел на меня с холодным недоумением. Так взглянул бы, наверное, наш гид на иностранца, воскликнувшего «Неужели тот самый?» при виде статуи Петра Первого.

— Тутмос Первый и Тутмос Второй тоже здесь, мы прошли мимо их мумий, но это именно Тутмос Третий, — подчеркнул наш провожатый.

Черная мумия принадлежала силачу и храбрецу, мастерски стрелявшему из боевого лука и на колеснице врезавшегося с мечом в гущу вражеских войск. Тутмос Третий, если можно так сказать, царствовал воюя. Он семнадцать раз водил войска в боевые походы. На юге воины фараона дошли до Четвертого нильского порога, завоевав большую часть страны непокорных эфиопов. Множество рабов пригнал Тутмос Третий в Египет и щедро раздавал их приближенным, а также жрецам храмов бога Амон-Ра. При этом могущественнейшем из египетских фараонов необычайно возвысились и украсились Фивы, а границы империи раздвинулись до Евфрата.

Мумия же этого человека неукротимой энергии, личности яркой, разносторонней, фараона-воина, в часы отдыха охотившегося на слонов, а иногда набрасывавшего рисунки для ваз, жалка. Да, жалка: как бы недоуменно поднятые брови, изуродованный нос, растянутый чуть не до ушей в нелепой усмешке рот…

А другой великий фараон, Рамзес Второй? Статуя сохранила нам облик высокого гордого красавца в полном расцвете сил. Мумия же этого фараона, царствовавшего целых шестьдесят семь лет и пережившего двенадцать сыновей, принадлежит дряхлому старцу. У него крючковатый птичий нос, тонкая шея и растрепанные редкие пучки рыжеватых волос над висками.