Александр Тарасов - «Второе издание капитализма» в России

Из других общих факторов, связанных в первую очередь с экономикой, но не только, укажем на тот факт , что капиталистическая царская Россия была страной развивающейся . Разумеется, это развитие сдерживалось правящим режимом и правящими классами, разумеется, капитализм в тогдашней России был полуфеодальным, разумеется, Россия, по известному выражению Ленина, страдала не столько от избытка капитализма, сколько от его недостатка. Но все же по сравнению с дореформенной Россией наблюдался постоянный и несомненный прогресс (пусть даже плодами его пользовалось меньшинство, а сам этот прогресс – как всякий буржуазный прогресс – вызывал к жизни чудовищные социальные диспропорции). В сомнительных терминах «теории модернизации» мы можем сказать, что царская Россия шла – слишком медленно, чтобы выжить в тогдашнем мире, слишком робко и неповоротливо, с остановками и отступлениями – но по пути модернизации. «Второе издание капитализма» в России началось с демодернизации (по известному определению Стивена Коэна [7] Коэн С.Ф. Провал крестового похода. США и трагедия посткоммунистической России. М., 2001. С. 173. С. Коэн использовал термин «подлинная демодернизация» не поддавшись эмоциям, а показал, что результаты «второго издания капитализма» в России прямо противоречат тому, что обещает «теория модернизации»: ВВП сократился (на 50, а возможно, на 83 %), капиталовложения – на 80 %, поголовье мясо-молочного скота – на 75 %, производство, инфраструктуры и социальные службы деградируют и разрушаются, продолжительность жизни резко сократилась, вновь появились давно забытые болезни и голод, 75 % населения оказалось у черты бедности или даже за этой чертой, большая часть людей с высшим образованием вынуждена зарабатывать на жизнь неквалифицированным трудом, и т.п. (Там же. С. 172–173). Наряду с термином «демодернизация» Коэн там же использовал термин «катастрофа», куда более верно описывавший действительность, если учесть, что, по подсчетам немецких исследователей, озвученным Валентином Фалиным, уже к 1998 г. экономический ущерб от «второго издания капитализма» в России превысил ущерб от II Мировой войны в 2,5 раза ( НГ – Фигуры и лица . 1998. № 16). ). Значительная часть высоких технологий, существовавших в СССР, в современной капиталистической России была просто уничтожена (робототехника, компьютерная индустрия, станки с ЧПУ и т.п.). Была уничтожена значительная часть научного комплекса [8] По подсчетам Б.С. Хорева, к 2001 г. треть научных, научно-исследовательских, проектных организаций и КБ была ликвидирована полностью, численность научных работников уменьшилась наполовину, закрылось 150 научных журналов, 15 % российских ученых эмигрировало ( Хорев Б.С. Прогресс СССР и регресс буржуазной России. Сравнительные сопоставления на мировом фоне. М., 2001. С. 11–12). , а часть высоких технологий оказалась сокращена до минимума (например, аэрокосмический комплекс). Сильнейшим образом пострадали даже не самые передовые, прогрессивные и высокотехнологичные секторы промышленности. Находящийся на особом положении ВПК – и тот оказался вынужден значительно «ужаться», работать преимущественно на экспорт и сегодня в основном паразитирует на НИОКР позднесоветского периода. Катастрофа, постигшая производство товаров «сектора Б», например, текстильную промышленность, общеизвестна. Между тем в царской России за первые 20 пореформенных лет потребление отечественных хлопчатобумажных тканей на душу населения удвоилось [9] История России. С начала XVIII до конца XIX века. М., 1998. С. 400. . Крупная текстильная промышленность тогда была одной из передовых, прогрессивных, высокотехнологичных отраслей производства. Вообще, если исключить уральские горные заводы с их отсталым оборудованием, рассчитанным на крепостной труд (где технологическое обновление растянулось на 20 лет), крупная промышленность в дореволюционной России и была образцом тогдашних «высоких технологий». А продукция крупной промышленности за 1893–1900 годы почти удвоилась [10] Советская Историческая Энциклопедия. Т. 6. М., 1965. Стб. 995. .

Говоря иначе, дореволюционная капиталистическая Россия была отсталой (с точки зрения развитых западных стран), но прогрессировавшей страной. Современная капиталистическая Россия, наоборот, является страной регрессирующей , где на смену высокотехнологичным и наукоемким отраслям приходит «отверточное производство», где консервируются секторы экономики, считавшиеся прогрессивными 30–40 лет назад, и где несмотря на пролившийся в начале XXI века дождь нефтедолларов реальное технико-технологическое развитие и перевооружение заменены громкими реляциями, разговорами о «нанотехнологиях» и «распиливанием» бюджетов «национальных проектов».