Александр Тарасов - «Второе издание капитализма» в России

Единственное, что в данном случае объединяет оба «издания» капитализма, это хищническое отношение к ресурсам страны и циничное пренебрежение нуждами ее народов. Царская Россия наращивала вывоз хлеба невзирая на внутренние нужды (по известному лозунгу «Недоедим, но продадим!») и на мировые цены на хлеб [18] С 1880 по 1894 г. вывоз хлеба из России вырос в три с лишним раза – с 201 млн пудов до 639,5 млн – при впечатляющем падении цен на хлеб: в 1880 г. было выручено 231,8 млн рублей, а в 1894-м – 381,4 млн ( Покровский В.И. Сборник сведений по истории и статистике внешней торговли России. Т. 1. СПб., 1902. Таблицы. С. 105). . Сейчас, как все мы видим, то же самое происходит с нефтью. Но это – не признак «реставрации», это – классическое поведение капиталиста на рынке: прибыль – сейчас и здесь.

В-четвертых , абсолютно неправомочно проводить какие-то параллели между приватизацией тогда и сейчас. Общеизвестно, что объемы приватизации в эпоху «первого издания капитализма» были достаточно скромными, а при Александре III приватизация фактически прекратилась. Известно, и почему она прекратилась: приватизация казенных предприятий не дала ожидавшегося дохода в казну, во-первых, и значительная часть приватизированных предприятий стала убыточной, во-вторых. Более того, те из них, что носили стратегический характер (железные дороги), повисли тяжким грузом на государственной кредитной системе, а кончилось все это, как известно, необходимостью массового выкупа казной частных железных дорог, разрушенных их владельцами. Хищническая эксплуатация приватизаторами железных дорог стала в Россией притчей во языцех [19] Сегодня похожим образом ведут себя приватизаторы в нефтяной сфере: приватизированные месторождения неизбежно истощаются, а объемы разведывательного бурения, несмотря на это, в частных компаниях из года в год падают (Социальное неравенство и публичная политика. М., 2007. С. 25). . Нередко то же самое происходило с частными банками, спасать которые вынуждена была опять-таки казна (история Русского торгово-промышленного банка тут вполне показательна). Все это лишний раз подтверждает известное положение, что рентабельность зависит не от формы собственности, а от умелого менеджмента.

Совсем иную картину носит приватизация в постсоветской России. Приватизация – это «священная корова» неолиберализма, и, по нашумевшему когда-то признанию Петра Филиппова, Чубайс и прочие правительственные приватизаторы были убеждены в том, что приватизировать надо всё , за исключением, может быть (то есть они и в этом сомневались!), парламента и судов [20] Куранты . 1.10.1992. . Поэтому приватизация в современной России идет волнами, причем в первую очередь приватизируются наиболее успешные и доходные предприятия [21] Поэтому основная часть приватизации была проведена в сжатые сроки и фантастическими темпами – чтобы свести к минимуму число конкурентов и чтобы собственность досталась кому надо : к концу 1995 г. был приватизирован уже 91 % основных фондов (Российский статистический ежегодник 2001. М., 2001. С. 305). . Периодически поднимаемый неолибералами панический крик о «путинской национализации» к реальности отношения не имеет, так как на практике речь идет либо о прямой реприватизации (то есть отнятии бизнеса у «чужих», с тем чтобы отдать его «своим»), либо о создании тех самых псевдогосударственно-капиталистических АО, о которых я выше уже говорил.

Единственное сходство, которое легко обнаруживается между этими двумя приватизациями, – это то, что в постсоветской России так же, как и в царской, государство получило от приватизации гораздо меньше средств, чем ожидало. Так, от приватизации промышленных предприятий в 1993–1999 годы в государственный бюджет поступило лишь 17,2 % той суммы, которую планировалось выручить! [22] Рассчитано по: Российский статистический ежегодник. Статистический сборник. М., 2000. С. 292. Это при том, что продавались эти предприятия по смехотворной цене, обычно по остаточной стоимости в ценах советского периода, «забыв» про галопирующую инфляцию. Один из участников этой грандиозной аферы, имевший некогда отношение к ВЦСПС, помню, в частной беседе рассказывал, что стоимость предприятий зачастую выводилась таким вот «научным» методом: брался размер фонда заработной платы за три месяца – и округлялся (необязательно в сторону увеличения!).

В-пятых , абсурдно ссылаться на зависимость царской капиталистической России и современной от иностранного капитала . Безусловно, всякая страна капиталистической периферии неизбежно оказывается зависимой от капитала центра – на то она и зависимая . Но в данном случае мы можем констатировать принципиальную разницу. В XIX – начале XX века не было таких инструментов неолиберального глобального диктата, как МВФ и Всемирный банк, которые в обмен на кредиты навязывали бы странам экономическую и политическую линию . Царская Россия могла зависеть от германского или французского капитала, что, разумеется, влияло на ее поведение на внешней арене, но это по сравнению с диктатом МВФ – детские шалости.