Константин Кеворкян - Фронда [Блеск и ничтожество советской интеллигенции]

В числе прочего, во взаимосвязи с крестьянским сознанием советский строй породил необычный тип промышленного предприятия, где производство было неразрывно переплетено с поддержанием важнейших условий жизни работников, членов их семей – т. н. «социальная сфера», которую создавали советские промышленные предприятия для своих работников. Это переплетение, идущее от тысячелетней традиции общинной жизни, настолько прочно вошло в коллективную память и массовое сознание, что казалось естественным.

Такое коллективное сознание диктовало подтягивание всех членов общины до единого знаменателя, в том числе и в отношении культуры производства и поведения, включая заботу об отстающих (даже на уровне учебного класса). Но размеренная жизнь общины несовместима с динамичным строем, который задумали построить в СССР реформаторы, надеясь создать модель экономики, не уступающей по эффективности западному капитализму.

Объяснимы попытки революционной власти преодолеть экономическую пропасть между Востоком и Западом в максимально короткий срок, опираясь на народный подъем, как говорили раньше, «энтузиазм масс». Кратковременное напряжение всех сил свойственно крестьянскому сознанию, привыкшему полностью мобилизовать рабочую энергию в период, скажем, сева и уборки урожая. Разумеется, построение Царства Божьего на земле требует больших, более долговременных усилий, что энтузиасты охотно понимали и принимали. Н. Бердяев анализирует феномен массового энтузиазма: «Каждый молодой человек чувствует себя строителем нового мира. Мир стал пластичен, и из него можно лепить новые формы. Именно это больше всего соблазняет молодежь. Каждый чувствует себя участником нового дела, имеющего мировое значение. Жизнь поглощена не борьбой за собственное существование, а борьбой за переустройство мира» (31).

Подспорьем (а порою и помехой) им служили сами черты народного характера. Анализ высказываний иностранцев и высказываний в средствах массовой информации позволяет фиксировать следующие особенности поведения русских (россиян): неточность во времени [53] По поводу наплевательского обращения со временем и русского пренебрежения точностью, обратите внимание на характерную деталь: когда Бендер с Воробьяниновым прибывают в Москву, часы на железнодорожных вокзалах показывают разное время . «Очень удобно для свиданий! – говорит Остап. – Всегда есть десять минут форы». ; не следование технологической дисциплине, технологическому регламенту; но при этом выполнение порученной задачи, несмотря на отсутствие всех необходимых средств; эмоциональность, энтузиазм, увлеченность в период стремления к цели.

Эту особенность народа – к восприятию и стремлению к возвышенной цели – не раз отмечали писатели. Например, И. Эренбург вспоминает, как во время собрания на строительстве магистрали Москва – Донбасс «один землекоп, в бараньей шапке, с обветренным лицом, говорил: «Да мы во сто раз счастливее проклятых капиталистов! Они жрут, жрут и дохнут – сами не знают, для чего живут. Такой прогадает, смотришь – повесился на крюке. А мы знаем, для чего мы живем: мы строим коммунизм. На нас весь мир смотрит…» (32) А какое разнообразие типов этих народных строителей коммунизма описывают Ильф и Петров: « Был здесь сормовский рабочий, посланный в поездку общим собранием, и строитель со Сталинградского тракторного завода, десять лет назад лежавший в окопах против Врангеля на том самом поле, где теперь стоит тракторный гигант, и ткач из Серпухова, заинтересованный Восточной Магистралью, потому что она должна ускорить доставку хлопка в текстильные районы. Сидели тут и металлисты из Ленинграда, и шахтеры из Донбасса, и машинист с Украины, и руководитель делегации в белой русской рубашке с большой бухарской звездой, полученной за борьбу с эмиром ».

Медленный эволюционный путь не мог удовлетворить вечно пришпоривающих ход истории революционеров. Вообще, стремительная переделка человека – отличительная черта всех утопистов. Тем более, таких радикальных, как большевики образца 1920-х годов. Ради ускорения предлагалось даже переделывать народ искусственно. Л. Троцкий (1923 г.): «Человеческий род, застывший хомо сапиенс, снова поступит в радикальную переработку и станет под собственными пальцами объектом сложнейших методов искусственного отбора и психофизической тренировки». Здесь уже недалеко и до прозрений светочей перестройки вроде академика Н. Амосова, писавшего в 1992 г.: «Исправление генов зародышевых клеток в соединении с искусственным оплодотворением даст новое направление старой науке – евгенике – улучшению человеческого рода. Изменится настороженное отношение общественности к радикальным воздействиям на природу человека, включая и принудительное (по суду) лечение электродами злостных преступников… Но здесь мы уже попадаем в сферу утопий: какой человек и какое общество имеют право жить на земле» (33).