Константин Кеворкян - Фронда [Блеск и ничтожество советской интеллигенции]

Самым подходящим для быстрой модернизации общества оказалось то, что было самым труднодоступным для народа в прошлом, а именно образование и культура. Оказалось, гораздо легче дать людям хорошее образование и открыть им доступ к вершинам культуры, нежели предложить приличное жилье, одежду, пищу. Доступ к образованию и культуре стал элементарной компенсацией за бытовое убожество. Кроме того, поняв, как трудно вести большую войну (которую ожидали все) при недисциплинированном населении, государство оценило важность порядка, которым отличалась дореволюционная классическая гимназия. Характерно, что при Сталине образование со старших классов (в восьмом, девятом и десятом) было платным – и отношение к такому образованию было более ответственное. Большинство же людей, закончив седьмой класс, шли работать, но путь к дальнейшему получению образования им оставался открыт – рабочую молодежь в вузы направляли учиться как предприятия, так и партийные и комсомольские организации.

По сути, культурная революция началась сразу после прихода большевиков к власти. Битва с неграмотностью, беспризорностью, борьба за изменение менталитета громадной крестьянской страны – сверхзадача, которая объединяла как представителей старой интеллигенции, так и радикальных большевиков. Пожалуй, именно здесь мы можем наблюдать общественный консенсус. Бердяев был неправ, когда писал, что «ненормальным, болезненным является то, что приобщение мacc к цивилизации происходит при совершенном разгроме старой русской интеллигенции» (30). Да, интеллигенция была преизрядно потрепана в пробужденной ею революции и Гражданской войне, деморализована и во многом оттеснена от руководства процессами, но именно в вопросе культурной революции между властью и интеллигенцией существовало согласие, и интеллигенция вполне могла найти себя в новом государстве, делясь своими знаниями с народом.

Однако, если интеллигенция видела в образовании народа необходимое условие принятия современной западной цивилизации, то большевики – лишь необходимое средство овладения западными технологиямии приучения людей к производственной дисциплине. Например, активно пропагандировалась необходимость пунктуальности в быту и работе, в чем особенно преуспела легендарная «Лига Времени» [165] Основана в 1923 году по инициативе Платона Михайловича Керженцева, как мы помним, одного из гонителей Булгакова. . Её целью была научная организация труда и досуга, агитация за «коммунистический американизм». Члены Лиги («эльвисты») боролись против опозданий, затяжных перекуров, заседаний и др. форм растраты времени. Те же Ильф и Петров не мыслят социалистического пути своей страны в изоляции от научно-технического прогресса, от автомобилизма и небоскребов, от авиации, кино и спорта, от романтики изобретений и рекордов. «Эта ориентация на динамическую цивилизацию Запада… сопровождается насмешливым отмежеванием от избяной, сермяжной Руси и от “таинственной славянской души” с ее традиционными (по мнению этих писателей) атрибутами: самокопанием, богоискательством, ленью и т. д.» (31). По сути – патриархальной и ненужной.

«Коммунистический американизм», то есть овладение высотами индустриальной цивилизации, надолго стал символом неудержимого желания новой страны «догнать и перегнать» ведущую экономику Запада. Сталин в 1932 году прямо говорил: «Мы хотели бы, чтобы люди науки и техники в Америке были нашими учителями, а мы их учениками» (32). В свою очередь, экономическая гонка за лидером ставила новые задачи и перед искусством, поначалу даже поощряла модернизм. В искусстве отмежевание от дореволюционной эстетики старой России проявлялось порой в совершенно необычных, даже вызывающих формах – от оформления кухонной посуды до массовых мероприятий (например, траурный венок на похоронах Маяковского был сработан из молотов, маховиков и винтов). Достижения советского модернистского искусства известны во всем мире.

Активно внедрялись и новые формы быта, неслыханные тогда для нашей страны, вроде системы общественного питания. Первая фабрика-кухня, оснащенная новейшим заграничным оборудованием, открылась под эгидой Нарпита в 1925 году в Иваново-Вознесенске, вторая – в 1927 году в Нижнем Новгороде, третья – на Днепрострое. В печати пропагандировалась большая пропускная способность фабрик-кухонь, отмечались свет, чистота, обилие бытовой техники.