Александр Проханов - В поисках русской мечты

Сергей НОСОВ. Вот я приехал в Нижний Тагил в 1998 году. И вопрос стоял, честно говоря, так: надо подержать завод, чтобы вывести оттуда последние деньги. Отчаяние у людей было сильное, угрюмое настроение: что называется, помолились, переоделись в чистое бельё — и айда… А я, разобравшись в ситуации, сказал: нет, завод будет работать. Интересно было видеть, когда у людей от чувства неизбежности катастрофы и краха появляется чувство гордости за то, что ты здесь работаешь, за свой коллектив, за успехи, которых они достигают вместе.

Человеку необходимо быть успешным. Я хорошо помню закат Советского Союза: крах идеологии, когда перестали этой работой заниматься, потеря ориентиров. Я в Магнитогорске работал тогда начальником цеха. Сталевара представляют к ордену Ленина, а он говорит: можно мне вместо ордена талон на приобретение «Волги»? Вот какая подмена понятий произошла!

Но прошло некоторое время, уже при Владимире Владимировиче, народ понял, что у страны есть цель, и у людей появилась потребность признания своего труда, необходимость стать участником созидательных процессов. Человеку важно, придя домой, сказать семье: мы сделали это, посмотрите, это — наше.

Александр ПРОХАНОВ. Человек должен быть победителем всегда.

Сергей НОСОВ. И когда ты ему дашь почувствовать себя победителем, у него открываются такие внутренние ресурсы, о которых он даже сам не подозревал. Человек начинает работать с удовольствием, его идеям и инициативам числа нет. Это мне удалось видеть несколько раз, в Тагиле — дважды. Ни с чем не сравнимое чувство.

Александр ПРОХАНОВ. Вы счастливый человек, раз вам было дано это ощущение. Я сам такое испытал. После 1991 года мне хотелось повеситься. Ко мне подступала физическая смерть. И потом по крохам наблюдал возрождение страны. По крохам!

Первый момент — когда наши десантники в Приштину пришли: Квашнин дал приказ, и мы рванули, вопреки НАТОвцам. И я подумал: нет, мы ещё живы! И сердце забилось: линия на мониторе была прямая, прямая. Тело мёртвое, потом — пых! — жив. А потом — две Чеченских, прекращение парада суверенитетов, гимн, Красное знамя Победы, оборонные заводы, Крым. И я ощущаю себя победителем.

Сергей НОСОВ. Обратите внимание: все говорят, что была спецоперация, когда наши «вежливые люди» обеспечили безопасность жителям Крыма, о которой те мечтали. А спецоперация по восстановлению армии?! Это же уникальнейшая операция! Которая прошла незаметно. В том числе для большинства населения Российской Федерации. Такую армию воссоздать! Мы считали: всё, кранты! И, главное, так считали наши западные «партнёры». Они думали, что мы технологически так отстали, что всё закончено и с нами отныне можно вообще не считаться.

Александр ПРОХАНОВ. Это и есть чудо.

Сергей НОСОВ. Если не чудо, то уникальная операция.

Александр ПРОХАНОВ. Возвращение Крыма является уникальной операцией русской истории. Не «вежливых человечков» и даже не Владимира Владимировича, хотя он преображается, когда о Крыме говорит. Это уникальная история самой русской истории, которая воссоздает русское государство.

Сергей НОСОВ. Крым вызвал серьёзный патриотический подъём. Потому что людям надо гордиться своей страной и быть великим государством, кто бы что ни говорил и ни пытался нас от этого отучить. И, думаю, мы постепенно и грамотно двигаемся в этом направлении.

Александр ПРОХАНОВ. Быть посему! Считайте меня магаданцем, Сергей Константинович.

Сергей НОСОВ. Ещё и ёще приезжайте к нам на Колыму Александр Андреевич!

Мастера-косторезы Юрий Ханькан и Станислав Манига о творчестве, быте и мечте северных народов

Александр ПРОХАНОВ. Станислав, Юрий, благодарю вас, что принимаете меня в вашей мастерской, где я вижу чудные изделия. А из каких вы народов?

Станислав МАНИГА. Мы эвены, Александр Андреевич, оленные кочевники…

Александр ПРОХАНОВ. Вы кочевники. А ваши семьи с вами в город приехали, или жёны остались в своих поселениях?

Станислав МАНИГА. Моя семья здесь, со мной.

Юрий ХАНЬКАН. А моя осталась в поселении.

Александр ПРОХАНОВ. Как вы пришли к своему таинственному ремеслу? Ведь резать по кости — это не просто художество, это магическое искусство.

Станислав МАНИГА. Не магическое, а, скорее, жизневспомогательное. Оно идёт от тотемного мышления, от нашей ментальности. Если я изобразил животное, я как бы взял его душу, и оно уже моё, то есть я его добыл. Это охотничья ментальность — с одной стороны. Но с другой стороны, у нас есть много ограничений, что нельзя изображать. Например, нельзя изображать оленя.