Геннадий Прашкевич - Грезы о Земле и небе

И далее: «Заговорили зенитки, следящие за пикирующим полетом коршуна. Шрапнели и осколки зенитных снарядов осыпают вражеский самолет, и снова хрупкая сталь, сурьма и взрывчатые вещества из угля и нефти вводят в действие разрушительную силу цепных химических реакций. Эти реакции, которые мы называем взрывом, протекают в периоды тысячных долей секунды, создавая колебательные волны и механические удары огромной силы. Но вот — удачный выстрел. Пробито крыло налетевшего коршуна, и тяжелым грузом, с остатками бомб, летит он на землю. Взрываются бензиновые и нефтяные баки, рвутся не сброшенные снаряды, сгорает и превращается в кучу бесформенного окисленного металла многотонный бомбардировщик из алюминия, созданный человеческим гением и человеческой злобой для уничтожения другого человека. „Фашистский самолет сбит“, — гласит краткое сообщение прессы. „Сильнейшая химическая реакция закончена, и химическое равновесие восстановлено“, — говорит химик. „Еще один удар по фашистской своре, по ее технике, живой силе и нервам“, — говорим мы. Свыше 46 элементов участвует в воздушном бою — больше чем половина всей Менделеевской таблицы ».

Настоящая военно-геохимическая поэма!

К сожалению, под мощным идеологическим давлением советская фантастическая (и не только) литература быстро выцветала. Белое и черное — одних этих красок недостаточно. Зато — чем примитивнее текст, тем легче он проходит цензуру. В итоге известные писатели начали оставлять нелюбимый властями жанр, а молодые пытались приспособиться. Почему бы, к примеру, не создать производственный фантастический роман? И описывался новый путь из СССР в Северную Америку — под полярными льдами; возводился ледяной барьер, способный изменить климат Арктики (Александр Казанцев, «Арктический мост», 1946, «Полярная мечта», 1956); выводились быстрорастущие породы растений для полезащитных полос (Георгий Гуревич, «Тополь стремительный», 1951). Разве не эффектно? Создатели-селекционеры мчатся вверх по течению прекрасного южного канала и видят, как прямо на их глазах только что засаженные борозды покрываются нежной порослью.

Случались и настоящие романтики!

Свой роман «Небесный гость» в 1940 году, по мере его написания, молодой писатель Ян Ларри высылал отдельными главами прямо в Кремль, прямо И. В. Сталину — единственному читателю, имеющему право читать всё . В романе Яна Ларри мироустройство Советской страны показывалось с точки зрения попавших на Землю инопланетян. Писатель видел многие и многие несовершенства и хотел указать на них вождю, он всё исправит!

Из понятной скромности свой обратный адрес писатель не указывал, но уже в апреле 1941 года, после семи отправленных вождю глав, Ларри был вычислен и арестован сотрудниками госбезопасности.

Типичной можно назвать и судьбу фантаста Сергея Снегова: окончив Одесский химико-физико-математический институт, он работал в Ленинграде на заводе «Пирометр», успешно занимался наукой, пока в июне 1936 года не попал на Соловки, а затем в Норильск, выйдя на волю только в 1945 году. Боясь нередкого тогда пятилетнего «привеска» к прошлому сроку, остался в том же Норильске — вольнонаемным. Рукопись первой своей повести («В полярной ночи») отправил в журнал «Новый мир»; никакой фантастики в повести не было, но в печать она не пошла: ведь бывший заключенный писал о таких же заключенных. Впрочем, чудеса бывают, мы уже говорили об этом, и в 1957 году новый главный редактор «Нового мира» Константин Симонов заинтересовался норильским автором: «А давайте всех ваших заключенных назовем просто эвакуированными. Умные люди поймут, что к чему…»

Известность Снегову принесла его фантастическая трилогия «Люди как боги»: «Галактическая разведка» (1966), «Вторжение в Персей» (1968), «Кольцо обратного времени» (1977). «Я решил изобразить такое будущее, — писал мне Сергей Александрович, — в котором мне самому хотелось бы жить». И название уэллсовского романа Снегов, конечно, тоже взял не просто так. «Да, люди будущего у Герберта Уэллса — прекрасные небожители, но быть прекрасным — это все-таки не главная акциденция божества. В моем романе человек бросает вызов мирозданию».

Первая часть романа вызвала бурный интерес — да и как иначе? Первая советская «космическая опера»! «…А я, как всегда, нуждался в деньгах, — писал мне Сергей Александрович, — поэтому написал вторую часть. Читатели снова потребовали продолжения. Я заколебался, но написал и третью часть. А чтобы дальше не просили, в третьей части взял и поубивал многих своих героев по примеру Шолохова, покончившего с главным героем „Поднятой целины“, когда понял, что ввести его в светлый колхозный рай не удастся…»