Захар Прилепин: Имя рек. 40 причин поспорить о главном [litres]

Знание простого русского человека об Орде было знанием о непобедимой тьме; оно являло собой жесточайший сгусток трагедий, обид, мук.

Для русского человека эпохи Иоанна Грозного доордынская Русь была почти неразличима.

От дедов, прадедов, прапрадедов русский человек принял одно: Орда была всегда.

Орда беспощадна, Орда неоспорима, Орда сожгла сотни городов и деревень, увела тысячи и тысячи голов скота, продала тысячи и тысячи жён и дочерей на невольничьих рынках.

Орда – это чудище ненасытное, многоголовое, ужасающее.

И вот в 1552 году Грозный берёт Казань.

Это вам не Куликовская битва, через два года после которой Орда вновь сожгла Москву. И не стояние на Угре – что там стояние! – это поход и долгожданная, невозможная, необъяснимая победа.

Тогда случился абсолютный слом сознания.

Когда сегодня говорят, что Иоанн – синоним рабства, в это слово вкладываются нынешние, по сути, нелепые, паразитарные смыслы.

Русский человек эпохи Грозного воспринимал рабство более чем конкретно: в любой день может накатить злое воинство, накинет тебе верёвку на шею, если ты ещё здоров и полон сил, изнасилует у тебя на глазах твою дочь и оставит малолетнего грудного сына задыхаться и кричать в пылающей деревне. Вот, чёрт возьми, рабство – а не те эфемерности, которыми сегодня многие так трогательно озабочены.

…Затем Грозный пошёл по следам откатывающейся и переходящей в русское подданство Орды – Астрахань, Сибирь. В 1556 году была разрушена одна из прежних столиц Золотой Орды – Сарай-бату.

Это, конечно, не было никакой колонизацией, как иногда представляют то движение Руси на восток. Если и был русский Грозный царь колонизатором – то вослед Чингисхану: тем более, что и сам, по матери, Иоанн Васильевич род вёл от Мамая, что для ордынской знати, давшей основу многим великим дворянским родам, имело огромное значение.

Послесловием к этому может служить полная победа в 1572 году русских войск над войском Крымского хана, пытавшегося вернуть Астрахань и Казань и возродить Орду.

Триста с лишним лет – вы только вдумайтесь в эту цифру! – длилось противостояние. И – закончилось.

Чтоб осознать масштабы тех событий, мы даже не можем подыскать подходящего примера.

Представьте себе, что война с фашизмом длилась не четыре года, а хотя бы лет тридцать?

Или, если совсем близко к нашим дням, то такой пример. Девять десятых населения России было счастливо в день возвращения Крыма. И до сих пор большинство из нас рады этому событию, как чуду.

А теперь помножьте эту радость на сто раз, или даже на тысячу – ведь сегодняшний Крым не был источником бесконечных страданий для жителей России, а только лишь свидетельством двадцатилетнего – но не трёхвекового – национального унижения.

И когда радость внутри вас, заполняя всё ваше сознание и отменяя бесконечную чёрную память, станет почти невозможной, – вы, быть может, поймёте, чем русские люди обязаны Иоанну Васильевичу.

Грозный – не синоним рабства. Грозный – символ того, что рабство преодолимо.

Когда сидишь в столичном кафе, помешивая ложечкой свой утренний эспрессо, эти нехитрые вещи понять сложно.

Но если вдруг обнаружить себя в зиндане, затравленным, полуголым и всеми плюнутым, – некоторые исторические реалии сразу станут ближе и понятней.

…А вообще Грозный, конечно же, был деспотом, а временами – параноиком. И вообще – жестоким человеком. Кто бы спорил.

14 апреля 2014 года киевской стороной был подписан приказ о начале «антитеррористической операции» на Донбассе.

Противостояние длится уже дольше Гражданской и дольше Отечественной – пусть и с неизмеримо меньшим количеством жертв.

Несмотря на многочисленные «перемирия», на Донбассе не было и дня без перестрелок, и не случалось недели подряд – без потерь.

Количество погибших с той и другой стороны – мирных, военных, местных, заезжих, – исчисляется десятками тысяч человек. Точные цифры в ближайшие годы никто не назовёт.

За минувшие годы мы сотни раз слышали упрёки в том, что российская власть неспешна и боязлива: если и так весь мир обвиняет нас, что мы воюем на Украине, – почему бы действительно не ввести туда войска? Как сделал когда-то один из русских государей.

Иногда создаётся ложное ощущение, что раньше всё происходило очень быстро, а сейчас – всё идёт крайне медленно.

Но давайте вспомним.

В 1648 году, после ряда побед над поляками, Богдан Хмельницкий отправил Алексею Михайловичу письмо с просьбой принять в подданство запорожских казаков.