Александр Колпакиди - Двойной заговор. Сталин и Гитлер - несостоявшиеся путчи [с иллюстрациями]

Сейчас даже трудно понять подобную политику Польши. Невольно приходит на ум Солоневич с его теорией об иррациональном польском характере, который, вопреки всем очевидностям бытия, рвется выполнять «миссию на Востоке». Что это за миссия? На этот вопрос нам может ответить один из теоретиков польского империализма В. Студницкий. В его книге «Политическая система Европы и Польша», вышедшей в 1935 году, излагались мечты о совместной агрессии Польши, Германии, Японии и Финляндии против СССР. Предполагалось, что объединенными усилиями державы могли бы оторвать от России Украину, Крым, Карелию, Закавказье и Туркестан. Самый роскошный кусок доставался японцам — Дальний Восток вплоть до озера Байкал. Планы эти впоследствии пыталась реализовать Германия. А то, что она предпочла перед этим проглотить союзника, — так хватило же ума кобыле с волком водиться.

И это была не одна пустопорожняя писанина ошалевшего шляхтича. Одновременно с выходом книги первый человек в Германии после фюрера Герман Геринг, под предлогом охоты в Беловежской пуще, вел переговоры с польскими генералами, которым предложил совместный поход на Москву. Объединенными польско-германскими войсками должен был командовать Пилсудский. Украина должна была достаться Польше, а северо-запад России — Германии. Но договориться они тогда не смогли.

Таким образом, вырисовывался новый сценарий войны. Япония нападает на Дальнем Востоке, после чего в войну вступают Германия и Польша, а возможно, также Румыния и Финляндия. В этих условиях советская дипломатия делала судорожные усилия с целью прорвать кольцо новой блокады, предотвратить создание единого блока, направленного против СССР. Основная ставка теперь была на союз с Францией.

В апреле 1934 года у французов возникла идея создания так называемого «Восточного пакта» — многостороннего регионального пакта о взаимопомощи восточноевропейских государств и СССР, дополненного франко-советским пактом о взаимопомощи. В мае 1934 года СССР принял этот план. Смысл его заключался в следующем: СССР, Польша, Чехословакия и Германия подписывают пакт о взаимопомощи в случае нападения одного из участников соглашения на другого. Все участники пакта помогают тому, на кого напали. Такой же договор должны были заключить между собой СССР, Франция и Германия. Однако этот договор торпедировали — кто бы вы думали! Конечно же, Польша. После чего Германия тоже отвергла этот план.

На фоне всех этих «радостных» событий происходит, наконец, долгожданное сближение с СССР Франции и Чехословакии. К тому времени уже стало известно о территориальных претензиях Германии к Франции (вечно переходящие Эльзас и Лотарингия) и Чехословакии (Судеты). И правительства этих стран, должно быть, решили, что союз с СССР будет меньшим злом (как оно в итоге и оказалось). Хоть и ненавистные большевики у власти, зато территориальных претензий не предъявляют. На что рассчитывала Польша, неизвестно.

Однако переговоры с Францией шли ни шатко ни валко. Между тем как тучи над СССР продолжали сгущаться. В начале 1935 года японцы от имени Манчжоу-Го предъявили территориальные претензии Монголии. Практически одновременно, в марте 1935 года, в Германии была введена всеобщая воинская повинность. 25 ноября 1936 года Германия и Япония подписали так называемый «Антикоминтерновский пакт».

Не лучше обстояли в это время отношения СССР и с Великобританией.

В октябре 1932 года Англия в одностороннем порядке денонсировала торговое соглашение с СССР, а в апреле 1933-го объявила о введении эмбарго на ввоз в Англию советских товаров, показав тем самым, что отнюдь не намерена прекращать свою антисоветскую политику. Причем предлогом для введения эмбарго послужило осуждение в СССР двух английских граждан, изобличенных и сознавшихся в шпионаже. Да и США, хотя в 1933 году, скрипя зубами, и признали СССР, тем не менее всячески подталкивали Японию к войне, рассчитывая, после того как обе страны истребят друг друга, попировать на остатках в Китае.

Состоявшийся в декабре 1933 года пленум Исполкома Коминтерна сделал вывод, что международное положение носит характер «кануна новой мировой войны». Вот тебе, бабушка, и мирное строительство!

Если в международных отношениях, благодаря неимоверным усилиям и византийской хитрости Сталина, у нас был хоть и качающийся, но мир, то внутри страны мира не было нигде и никакого. Относительно лояльны к правительству были только обыватели — но эта публика лояльна ко всем — и рабочие. Что же касается всего остального… Мало нам международных радостей, но на период с 1927 года, тот самый, когда войны ждали буквально со дня на день, приходится внутренняя война с крестьянством, самое, пожалуй, страшное испытание для сталинского правительства за все годы его существования. Однако избежать этой войны было никак нельзя.