Александр Колпакиди - Двойной заговор. Сталин и Гитлер - несостоявшиеся путчи [с иллюстрациями]

Понятно, что начавшаяся в сентябре 1931 года оккупация Маньчжурии вызвала самое что ни на есть сильное беспокойство в Кремле. Особенно когда, уже через месяц после начала агрессии, японцы пересекли КВЖД и начали продвигаться в направлении Большого Хингана. В марте 1932 года они провозгласили марионеточное государство Манчжоу-Го. А в сентябре 1932 года отвергли советские предложения пакта о ненападении. Теперь Япония становилась наиболее вероятным и очень опасным агрессором.

В то время в Москве грядущая война мыслилась по следующему сценарию. Сначала на Востоке на нас нападает Япония, затем на Западе — Польша, Румыния, Финляндия и Прибалтийские страны. Война на два фронта, один из которых, кроме всего прочего, отстоит на несколько тысяч километров от промышленных районов и связан с Россией только ниточкой Транссибирской магистрали.

О том, что война не за горами, свидетельствовало и то, что провокации с далеко идущими намерениями стали проводиться даже на территории СССР. Так, в декабре 1931 года НКИД потребовал отозвать секретаря чехословацкой миссии в Москве Карела Ванека, которого ОГПУ обвинило в вербовке советских граждан для организации покушения на японского посла в Москве. Стоит ли говорить, какие последствия могло иметь убийство посла наиболее вероятного противника, когда он только и ищет повода напасть.

В марте 1932 года органы ОГПУ обнаружили «польский след» в деле террориста Иуды Штерна. Этот Иуда (несмотря на имя и фамилию, вполне советский гражданин) обстрелял машину германского посла в Москве фон Дирксена, причем был ранен советник посольства фон Твардовский. Интересно, что оба, и Дирксен, и Твардовский, были самыми твердыми сторонниками союза Германии и СССР. Спустя год Москва потребовала отозвать польского военного атташе Ковалевского за подстрекательские разговоры с его японским коллегой.

О провокациях, проводившихся в это время за границами СССР, и говорить не приходится. Достаточно сказать, что известный авантюрист, чешский генерал Рудольф Гайда в начале 30-х развернул агитацию в пользу организации добровольческой военной экспедиции на Дальний Восток. И хотя в январе 1932 года чешские власти все-таки арестовали генерала, тем не менее нехороший осадок в душе у руководителей советской внешней политики остался.

Но по-настоящему напугал Сталина приход Гитлера к власти, который еще сильнее перекосил чашу весов. Страна, на поддержке которой строилась вся внешняя политика СССР в 20-е годы, превращалась из единственного союзника в главного врага. У власти в ней находилось агрессивное правительство, пользовавшееся массовой поддержкой населения. Это правительство открыто говорило о своих претензиях на Востоке и явно поощрялось в этом странами Запада.

Как иначе могли расценить в Москве, к примеру, начавшиеся в марте 1933 года переговоры Англии, Франции, Германии и Италии о заключении «Пакта согласия и сотрудничества», известного также как «пакт четырех». Идея его заключения принадлежала Муссолини. Он вызвал полную поддержку в Германии и в Англии. По сведениям чехословаков, целью пакта был раздел мира на сферы влияния. При этом в сферу влияния Германии попадала и Россия. Ну, спасибо, родные, осчастливили холопа барином!

Как писала в связи с этим пактом женевская газета «Журналь де насьон», касаясь положения проекта пакта «об общей линии поведения» в международных вопросах: «Мы признаемся, что видим лишь одну возможность проводить эту „общую линию поведения“, — это антисоветский крестовый поход». Американское правительство тоже отнюдь не возражало — наоборот, с симпатией следило за переговорами, которые завершились подписанием в Риме 15 июля 1933 года этого самого зловредного пакта. Но в силу он так и не вступил, так как французское правительство постеснялось внести его в парламент на ратификацию. Французы оказались умнее поляков и поняли, что с Гитлером договориться нельзя.

А вот поляки этого так и не поняли. В январе 1934 года был заключен польско-германский договор о ненападении сроком на 10 лет, на который через пять лет, как известно, Гитлер без единой нравственной судороги наплевал. Существовал подобный договор и у Польши с СССР, заключенный в 1932 году, сроком всего на три года. Несмотря на все предложения СССР подписать новый долговременный договор, как с Германией, его продлили всего на два года.

В декабре 1933 года СССР предложил Польше опубликовать совместную декларацию, в которой давались бы гарантии безопасности Прибалтийским государствам. Сразу после подписания германо-польского договора поляки отвергли и это предложение. Тогда СССР предложил то же самое Германии, и вновь отказ. Спросите, почему мы вдруг стали так ратовать за прибалтийский суверенитет? Очень просто. По территории Прибалтики в случае начала войны можно было за считанные дни, как по рельсам, дойти до Ленинграда. Кстати, подобный маневр Гитлер чрезвычайно успешно применил против Франции в 1940 году.