Александр Колпакиди - Двойной заговор. Сталин и Гитлер - несостоявшиеся путчи [с иллюстрациями]

Теперь посмотрим, чему из потока информации можно доверять.

Есть мемуары, правда, это источник весьма условной правдивости.

С одной стороны, человеку свойственно забывать, с другой — не зря придумана поговорка: «Врет, как очевидец». Есть у нас и еще кое что — донесения послов, написанные в то время, по горячим следам состоявшихся встреч. Посмотрим, что же мы имеем…

Как пишет в своих мемуарах Бенеш, в конце января 1937 года чехословацкий посланник в Берлине Мастны сообщил ему, что один немецкий дипломат дал ему понять, что немцы поддерживают контакт с антисталинской группировкой в Красной Армии и что Берлин ожидает смену правительства в Москве. Бенеш тут же пригласил к себе советского посла в Праге С. Александровского и ознакомил его с сообщением.

На самом же деле вовсе не в январе, а 9 февраля 1937 года чехословацкий посланник в Берлине Мастны действительно пишет своему президенту:

«…Граф Траутмансдорф… сообщил с одновременной просьбой сохранять эти сведения в тайне, что действительной причиной решения канцлера о переносе переговоров является его предположение, основывающееся на определенных сведениях, которые он получил из России, что там в скором времени возможен неожиданный переворот, который должен привести к устранению Сталина и Литвинова и установлению военной диктатуры».

Теперь отправимся в Париж. 16 марта 1937 года полпред СССР во Франции В. П. Потемкин послал в Москву телеграмму, сообщающую о его беседе с премьер-министром Эдуардом Даладье. «Из якобы серьезного французского источника он недавно узнал о расчетах германских кругов подготовить в СССР государственный переворот при содействии враждебных нынешнему советскому строю элементов из командного состава Красной Армии… Даладье добавил, что те же сведения о замыслах Германии получены военным министерством из русских эмигрантских кругов…»

Весьма словоохотлив был министр иностранных дел Чехословакии, доктор Камил Крофта. Через несколько дней после казни военных он последовательно рассказал румынскому посланнику о том, что еще четыре месяца назад он узнал, что Гитлер собирается после удачного военного переворота установить дружественные отношения с Москвой. Затем английскому посланнику — что располагает достоверными доказательствами вины Тухачевского. И наконец, американскому — что Берлин ранним летом 1937 года подготавливал договор с Россией на случай успешного переворота в Москве.

Французский посол в Москве Кулондр сообщил французскому послу в Берлине о том, что он от неких официальных германских представителей получил сведения, что Сталин, Литвинов и политики-евреи должны исчезнуть, а вместо этого должна возникнуть национальная Россия, опирающаяся на военную диктатуру и настроенная на сотрудничество с Германией. Что бы делали историки, если бы дипломаты коктейлей не пили!

С 5 по 8 декабря 1937 года в Праге на конференции представителей чехословацкой и советской разведывательных служб чехи упорно указывали нашим на то, что чистки сильно ослабили боеспособность Красной Армии, и произошло это из-за обвинений, которые весь мир считает надуманными. Советские представители же отвечали, что их коллеги некомпетентны оценивать вину Тухачевского — еще бы, мало ли что считает «весь мир». Это та же «вся деревня», только несколько большего масштаба. Но сообщили наши представители и еще кое-что, а именно, что документы, обвиняющие Тухачевского, поступили из Праги. «Красная папка»?!

24 мая 1937 года состоялось заседание Политбюро. Сталин информирует присутствующих о том, что 8 мая он получил послание Бенеша и некие приложенные к нему «документы». «Красная папка»?!

Однако, согласно общепринятой версии, папка была куплена и попала к Сталину отнюдь не от Бенеша, который был здесь только посредником. О передаче документов договаривались непосредственно представители Гейдриха и Ежова. Так о чем же мог писать Бенеш Сталину?

Чехословацкий президент, получив информацию о подготовке переворота от своего посланника, вообще не спешил сообщать о том Москве. Он не встречался с Александровским ни в конце января, ни позже. Впервые они встретились только 22 апреля. Затем последовали еще три встречи: 24 и 26 апреля и 7 мая. Причем, как явствует из записей о ходе встреч, советский посланник не верил сообщениям Бенеша, отвергая обвинения против Тухачевского, и только в ходе последних встреч, ознакомившись с неким «обличающим материалом», представленным ему Бенешем, согласился с ним. А 8 мая Сталин уже получил сообщение. Что в нем могло содержаться? Может быть, информация, которую получил Мастны в ходе встречи с Герингом, состоявшейся 7 апреля? Содержание их беседы неизвестно.