Юрий Поляков - В зоне риска. Интервью 2014-2020

Что же касается неуставных отношений в сегодняшней армии, то я уже много лет я вхожу в Общественный совет при Минобороны РФ, даже был какое-то время заместителем председателя, и могу сказать: для преодоления дедовщины, с которой так и не смогла справиться советская власть, нынче сделано очень многое. «Неуставняк» действительно сведён до минимума, причём добились этого благодаря целому комплексу мер. Оправдал себя и переход на одногодичную службу, не стало «салаг» и «стариков» в прежнем понимании. Серьёзнее занимаются личным составом офицеры, дорожащие теперь своими должностями. А сейчас я скажу вещь, на первый взгляд, удивительную. Большую роль в борьбе с «годковщиной» сыграло появление мобильных телефонов. Да-да! Я за всё время армейской службы смог из ГСВГ позвонить домой один раз. Письмо шло около десяти дней. А теперь? Боец, получивший фонарь под глазом от зарвавшегося сержанта, уже через пятнадцать минут звонит домой, и через день-два разъярённая мать, да ещё в сопровождении представительницы комитета солдатских матерей, стоит у КПП и вызывает на суровый разговор командира подразделения. Да и журналисты тут как тут… И приходится отвечать, почему в части младшие командиры распустились до рукоприкладства? Более того, теперь министр обороны Шойгу может увидеть любую воинскую часть в режиме реального времени… Вот он всё и видит. Себе дороже!

Так что, на мой взгляд, победа над дедовщиной одержана, хотя и не полная, полная невозможна. Неуставные отношения в замкнутом коллективе неизбежны. Зайдите в любой банк, и вы сразу заметите, что отношения между клерком, устроившимся на работу недавно, и тем, кто там служит уже лет пять, тоже подчиняются некоему негласному неуставному кодексу, это видно сразу. Но от казарменного ритуала до казарменного беспредела дистанция огромного размера.

– Сейчас армейская служба снова стала престижной после более чем 20-летнего упадка. Благодаря чему, как вы думаете?

– Благодаря путинскому курсу на суверенитет страны. Суверенитета с нищей, плохо вооружённой и расхлябанной армией не бывает. Это главное! Да, служить в армии снова престижно и выгодно. Офицеры стали получать очень приличную зарплату, появился «социальный пакет», в значительной степени решён и жилищный вопрос. Я служил в ГСВГ и хорошо помню, как люди жили в ставших тесными коммуналками домиках, которые построили для Берлинских Олимпийских игр 1936 года, в которых СССР, не желая иметь ничего общего с фашистским режимом, не участвовал. Зато сборная США занимала добрую половину олимпийской деревни. Так вот, условия жизни у офицеров и прапорщиков были неприглядные, здоровенная крыса на кухне была обычным делом. Только старшие командиры могли рассчитывать на более-менее нормальные условия проживания.

Сейчас армия совсем другая. Когда я бываю на заседаниях Совета в Центре управления Министерства обороны, похожем на центр управления космическими полётами, то вижу все изменения в режиме реального времени. На огромном экране нам демонстрируют, как проходят учения, как осваивается новая техника, как разбираются с нарушениями, как возводится главный храм Вооруженных сил и т. д. Наверное, скоро бойцы и офицеры будут напрямую обращаться к министру обороны с вопросами, критикой и предложениями. Жаль, у министра культуры нет такого экрана…

– Я хорошо помню те времена, когда ваши произведения, особенно уже упомянутая повесть «Сто дней до приказа», а также «ЧП районного масштаба», долго не печатавшиеся и, наконец, изданные в начале перестройки, произвели эффект разорвавшейся бомбы. Позднее были «Апофегей», «Парижская любовь Кости Гуманкова», «Козлёнок в молоке», «Небо падших», в 2005-м – «Грибной царь», который вышел каким-то невиданным для того времени тиражом. Сейчас вы придерживаетесь тех же взглядов и ни от чего, что в былые годы написали, не отказались бы? И что сейчас из этого так же актуально, как в те времена?

– Я реалист. Любовь к Родине не мешает мне видеть то, что плохо, неправильно, то, что безнравственно, то, чего не должно быть в нашем Отечестве. Все мои новые романы, тот же «Грибной царь» или «Любовь в эпоху перемен», жёстко и объективно описывают современную российскую действительность, куда жёстче, чем многие авторы, считающиеся почему-то современными диссидентами.

«Козлёнок в молоке» – одна из самых любимых читателями и часто переиздаваемых моих книг. Её переиздали уже более 30 раз! И надо сказать, что в тех странах, где её перевели и выпустили, она тоже имела большой успех – и в Китае, и в Словакии, и в Венгрии. Из чего могу заключить, что в этом романе мне удалось выразить всеобщую проблему нашего времени – торжество мнимостей, симулякров… Эдакая глобализация хлестаковщины. В литературе это стало настоящим бедствием, с помощью лукавых премий читателям навязываются авторы, ещё, по сути, не научившиеся грамотно писать по-русски…