Олег Мозохин - ОГПУ-НКГБ в борьбе со спецслужбами Японии

Мишин передал Киму сведения о количестве проследовавших по Казанской железной дороге воинских поездов, которые он в свою очередь получал от дежурного по депо Сортировочная Догадина. Всего Мишиным было получено от Кима и Козлова около 4.000 рублей [231].

1 апреля 1934 г. ОГПу сообщило Сталину, что разведывательная и диверсантская сеть японской разведки была выявлена не только на Московско-Казанской железной дороге, но также на Северной и Октябрьской.

По данным ОГПу насаждение японской агентуры началось в 1930 г. после пребывания на железных дорогах группы японских инженеров во главе с японцем Като. Было установлено, что японская разведка, через завербованную ею агентуру получала сведения по транспорту. Эти материалы, имели оборонное значение. Часть этих документов, подготовленных для передачи японской разведке, через Ким-Заена, была обнаружена при обыске у арестованных: старшего инженера Паровозного Управления НКПС Сластенина и старшего инженера Отдела Тяги Московской Казанской железной дороги — Козлова.

Одновременно с разведывательной работой этой группой проводилась и диверсионная работа на транспорте.

По делу были арестованы: Ким-Заен студент Паровозного факультета Электромеханического Института инженеров транспорта; Сретенский — Начальник 1-ой дистанции пути Московско-Казанской железной дороги; Сластенин — старший инженер Паровозного Управления НКПС; Роднов — старший инженер Паровозного Управления НКПС; Дубро-вицкий — инженер Локомотивной группы Управления Московской Казанской железной дороги; Александровский — старший инженер Паровозного Управления сектора заводов НКПС; Конушкин — старший инженер по ремонту вагонов Вагонного Управления НКПС; Добронравов — заведующий кабинетом ремонтных заводов МЭ МНИТ; Путимов — старший инженер Паровозного Управления НКПС, Боровский — Начальник Казанского вокзала в гор. Москве; Козлов — старший инженер Отдела Тяги Московской Казанской железной дороги; Мишин — старший дежурный Депо Москва-Сортировочная.

Были даны задания об аресте на периферии: В. В. Колчева, С. А. Тонконогова, — инженеров Пролетарского Паровозного завода в Ленинграде; К. М. Каминского — инженера Омского завода; Ф. Ф. Ченстоховского и И. В. Охримовского — инженеров Ярославского завода; С. И. Чуба — инженера Управления Северо-Кавказской железной дороги; В. В. Уварова — инженера Тамбовского завода и М. И. Антипова — инженера Отрожского завода.

Одновременно с этим арестовывались непосредственные исполнители крушений поездов и других диверсионных актов, машинисты Ерохин, Догадин, Кобзарев [232].

Политбюро ЦК 10 апреля 1934 г. решило дело Ким-Заена передать на рассмотрение в закрытом заседании военной коллегии Верховного Суда Союза [233].

В этот же день Верховный суд СССР сообщил в Центральный комитет ВКП(б) Сталину, что согласно постановления Политбюро в Военную Коллегию Верховного Суда Союза ССР было передано для заслушания в закрытом заседании дело Ким-Заена и других агентов японской разведки.

По делу привлечено 23 обвиняемых — все граждане СССР, в том числе кореец Ким-Заен (в советское гражданство перешел в 1929 г.), старшие инженеры Паровозного Управления НКПС Сластенин и Роднов, начальник вокзала Москва-пассажирская Московско-Казанской железной дороги Боровский и другие.

Все привлеченные виновными себя полностью признали. Вследствие того, что значительная часть материалов дела носила совершенно-секретный характер, судебный процесс планировалось провести при закрытых дверях без участия сторон, при ограниченном доступе в зал заседания. Представители прессы допущены не были. Сообщалось, что процесс начнется 15 июля, под председательством — председателя Военной Коллегии В. В. Ульриха, и членов Военной Коллегии П. А. Камерона и Н. М. Рычкова. [234]

На судебном заседании было установлено, что с весны 1930 г. на железнодорожном транспорте существовала японская шпионско-диверсионная организация, имевшая основные задачи: собирание сведений о состоянии железнодорожного транспорта и о пропускной способности, мобилизационной готовности железных дорог, соединяющих Москву с Дальним Востоком и военных перевозках на дальний Восток; проведение диверсионной работы, особенно, на железных дорогах, ведущих на Дальний Восток, одновременно подготавливая организацию крупных диверсии в военное время.

Обвиняемым удалось передать большое количество совершенно-секретных сведений и нанести огромный материальной вред как путем систематического вредительства, так и путем организации ряда железнодорожных крушений.