Александр Годлевский - Мои идеологические диверсии (во времена от Горбачева до Путина)

И находятся же еще среди западных политологов наивные люди, сомневающиеся, когда им говорят, что нынешний режим, который они по недоумию считают демократическим, основан в принципе на таком же преступном попрании собственных законов, как и коммунистический. Можно писать заявления о возбуждении уголовных дел, можно жалобы на действия должностных лиц подавать с суд, но в этом государстве беззаконие носит такой всеобщий характер, что, как говорится, на всякий чих не наздравкуешься.

Во всяком случае, меня прежде всего интересовали документальные доказательства того, что и сейчас за мной установлено диспансерное наблюдение, или, попросту говоря, что я стою в психушке на учете. И такое доказательство в конце января 98-го я получил по почте из прокуратуры. Официальным ответом от 16.01.98 г. за N 397ж-98 ногинский прокурор Ильин Ф.И. сообщил мне, что действия сотрудников райпсихбольницы N 25 по установлению за мной диспансерного наблюдения правомерны. По поводу моей жалобы в Мособлпрокуратуру на его действия, пересланной на рассмотрение ему же, прокурор сообщил, что он переслал мое заявление не органу или должностному лицу, а в психбольницу медицинским работникам.

Отмечу прежде всего, что ногинский прокурор Ильин, дабы прикрыть собственное беззаконие, начал «косить под дурачка» – делать вид, что он не понимает, что психбольница является органом здравоохранения, а главврач Куров В. А., которому было переслано мое заявление по поводу действий райпсихбольницы, как раз и есть должностное лицо, возглавляющее этот самый орган. Ну да это мелочь.

Главное в другом. Та же самая статья 10 Федерального закона «О прокуратуре РФ» устанавливает, что ответ прокуратуры должен быть мотивирован. То есть в моем случае прокурор Ильин был обязан указать в ответе основания, необходимые для установления за мной диспансерного наблюдения. А в соответствии со ст. 27 Закона РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» такими основаниями являются обстоятельства, свидетельствующие о том, что я страдаю хроническим и затяжным психическим расстройством с тяжелыми стойкими или часто обостряющимися болезненными проявлениями. Однако в нарушение требований ст. 10 ФЗ «О прокуратуре РФ» ответ не был мотивирован, и каких-либо предусмотренных законом оснований для установления за мной диспансерного наблюдения в нем не приведено, что свидетельствует об их полном отсутствии – иначе прокуратура хоть на что-нибудь да сослалась бы.

Люди, хорошо знающие советский режим, не дадут соврать, что чиновники для прикрытия своего беззакония обычно используют любые отговорки, пусть даже самые абсурдные. Так, ногинский горпрокурор в ответе мне по поводу незаконной пересылки моего заявления в НРПБ-25, как уже говорилось, «закосил под дурака». Но относительно правомерности установления за мной диспансерного наблюдения даже таких абсурдных ссылок на что-либо у него не нашлось.

Осуществляя надзор за соблюдением законов, прокуратура обязана принимать меры к устранению всяческих их нарушений. В моем случае прокурор был обязан принять меры прокурорского реагирования к устранению грубого нарушения требований ст. 27 Закона РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании», но не сделал этого, в результате чего, опять же, оказались существенно нарушены мои права и охраняемые законом интересы. А это означает, что ногинский городской прокурор Ильин Ф.И. совершил еще одно деяние, подходящее под признаки ст. 285 УК РФ.

В опубликованной в «Континенте» N 93 статье я писал, что главной и единственной причиной произвола в советском государстве являлось и является безволие общества, его неспособность заставить государство соблюдать права граждан, гарантированные официально действующими законами. Государство не может и не хочет придерживаться в своей деятельности принципа законности, а общество не в силах принудить его это сделать. Все остальные причины произвола малосущественные и придуманы для того, чтобы замаскировать эту главную.

Одной из таких остальных причин служит миф о несовершенстве наших законов как о первопричине произвола: наше общество-де такое же, как и все другие в демократических странах, вот только законы у нас плохие – надо их усовершенствовать и все будет хорошо. Особо широкое распространение этот миф получил в перестроечные времена, когда он служил правовым теоретическим фундаментом перестройки и демократизации. Может, действующее законодательство и не является верхом совершенства, но если бы оно неуклонно государством соблюдалось, то вполне защищало бы граждан от беззаконий госчиновников.