Ева Меркачёва - Град обреченных. Честный репортаж о семи колониях для пожизненно осуждённых

Во-первых, это самая большая колония такого типа. Сейчас тут содержится около 700 человек. Во-вторых, колония уникальна тем, что вписалась в современные рыночные отношения. Соль-Илецк посещают два миллиона отдыхающих в год. А «Черный дельфин» их в буквальном смысле кормит и поит. Здесь пекут хлеб, выращивают бахчевые, разводят скот. Рядом с колонией работает магазин, где можно купить работы осужденных — от чучел животных и шахмат до столов и кресел.

— Производств много разных, — говорит Коробов. — Около 400 осужденных ежедневно выходят только на швейное и обувное. Плюс больше 50 работают на «сувенирке». Еще столько же мебель делают. Вот другие колонии жалуются, что у них работы для осужденных нет. А у нас ее столько, что арестантов не хватает. Некоторые ведь не могут трудиться по возрасту или болезни — одних только пенсионеров 87 человек.

— Осужденные к пожизненному сроку — лучшие работники, — объясняет секрет «экономического чуда» Сергей Баландин. — Даже на строгом режиме эффективность труда не такая, как у нас. Представьте, там только работник в совершенстве освоит профессию, станет мастером высочайшего уровня, как подходит или время УДО, или просто конец срока. А наши подопечные останутся здесь, скорее всего, навсегда. Потому у нас есть уникальные мастера, которые могут с закрытыми глазами выполнять сложные швейные операции.

— Зарплату арестанты получают небольшую, в среднем тысяч пять, потому что с них высчитывают деньги за коммунальные и другие услуги, — продолжает Сергей Баландин. По факту осужденные практически полностью оплачивают свое содержание.

В-третьих, в «Черном дельфине» действительно самый жесткий режим, и об этом стоит рассказать поподробнее.

Услышав, как поворачивается ключ в двери камеры, арестанты «принимают исходную». Вот как это выглядит. Они становятся спиной к двери. Руки вверх, согнуты в локтях, пальцы растопырены.

Затем дежурный по камере разворачивается лицом к входящим. Руки опускает, поворачивает ладони вперед, пальцы по-прежнему раскрыты. Голова опущена, взгляд в пол. И четко, громко, скороговоркой (имя и даты изменены):

— Здравия желаю, гражданин начальник! Докладывает дежурный по камере Петров Иван Иванович, 1975 года рождения, осужденный по статьям 105, часть 2, 132, 135, убил 12 человек, приговорен Московским городским судом к пожизненному лишению свободы. Начало срока — 11 сентября 2001 года. В камере находится три человека, жалоб и претензий к администрации нет. Здравия желаю!

Зачем говорить «здравия желаю», да еще по нескольку раз? Но эта форма доклада в колонии обязательна для всех.

Я осматриваю камеру. В ней сразу два отсекателя — один у окна, второй у двери. Отсекатели — это дополнительные решетки, которые отгораживают (отсекают) часть пространства. Обычно в камере есть только отсекатель у окна, чтобы осужденные не могли к нему даже приблизиться (и, к примеру, прокричать что-то). По факту получается, что внутри камеры есть еще одна, передняя и задняя стены которой полностью состоят из решеток.

Еще одна особенность колонии — осужденные по-прежнему передвигаются в «позе конькобежца» или «дельфинчика»: голова между коленей, руки в наручниках за спиной, подняты максимально высоко. Хотя в других колониях это больше не практикуется.

По словам адвокатов, на голову «черных дельфинов» зачастую надевают повязку или мешок. Но при мне никого так не водили. Не было и овчарок, без которых, как опять же говорят защитники сидельцев, редко когда обходился вывод из камеры.

К чему вообще такие меры — мешок, собаки, наручники сзади? Сотрудники скажут: «Пожизненникам терять нечего». Но это не совсем так, как я поняла. У арестантов есть жизнь, и они за нее держатся. Побегов из «Черного дельфина» не было именно по этой причине (никто не хотел быть убитым при попытке к бегству).

Впрочем, в 2016 году СМИ писали о скандальном случае побега Александра Александрова.

— Этот осужденный не был пожизненником, — объясняет Баландин. — На территории ИК-6 есть участок колонии-поселения, где Александров и отбывал наказание. Поселенцы — в основном они получили сроки за не тяжкие статьи — могут иногда выходить за пределы учреждения с разрешения администрации. Александров ушел без ведома и не вернулся.