Коллектив авторов - Как мы читаем. Заметки, записки, посты о современной литературе

Водолазкин назвал историю о Савелии «историей о расставаниях». На протяжении всей книги кот по разным причинам покидает приютивших его людей. Но для меня эта история примечательна ее связью со сказкой о колобке. Если «Петровы в гриппе» очень явно и даже пошловато (в силу очевидности аллюзии) воспроизводят тему «Одиссеи», то кот Савелий, убегающий от всех, неявно и изысканнее воплощает в себе архетип Колобка, катящегося по Москве. Этот катящийся Колобок, как пресловутое зеркало, живописует нам нас самих.

Что здесь не понравилось уважаемому критику – загадка. Одно ясно, что не из-за литературных качеств роман не нашел отклика в критической душе. Может быть, дело в том, что автора «Савелия» обнаружил и раскрутил не критик, а писатель Евгений Водолазкин? И не методом Спортлото, а за литературные качества?

А что если поругивание книги со страниц «Фейсбука» как-то связано с этим? Защита территории. Знай, сверчок, свой шесток. И никакая Ахматова не поможет. При чем здесь литература вообще?

Роман Олега Ермакова «Радуга и вереск» (2018) в прошедшем году был многими определен как минимум в число заметных явлений современной русской литературы.

И вправду: лонг- и шорт-листы престижных премий, приз читательских симпатий, хвалебные отзывы критики.

Среди прочих достоинств отдельно отмечалось «тактичное многоязычие книги», от которого «веет совершенно особым колоритом пограничного края, что отучает от историко-политического верхоглядства» (Ирина Роднянская) [33] Ирина Роднянская о литературных впечатлениях 2017 года на литературном портале «Textura.club». URL: http://textura. club/rodnjanskaja-itogi-2017/?fbclid=IwAR2sdkp8gDpg-qcapW HUEdr62R6EyJPPeLaTDfp9ieFBconl27zWytamsGI. .

В интервью с автором Михаил Визель, говоря о языковой полифонии, уточнил, консультировался ли автор с носителями различных языков и какой в романе язык, скажем, польский, белорусский – современный или XVII века? Ермаков ответил туманно, мол, «„консультировался“ у авторов исторических записок». Однако, судя по приведенным примерам, у упомянутых авторов писатель лишь уточнил само наличие тех или иных языков в Смоленске XVII века. Что же касается того, как писались иноязычные тексты, ответил он крайне кратко: «Ну вот, дальше, как говорится, дело техники». И, надо сказать, не соврал: дело техники, преимущественно компьютерной…

Впрочем, обо всем по порядку. Я проконсультировался с носителями немецкого, польского, литовского языков по поводу соответствующих текстов у Ермакова. Они сказали, что это тяжело считать немецким/польским/литовским литературным языком. Но все равно – тут трудно спорить с автором романа. Поди знай, а вдруг он провел титанические исследования, чтоб уточнить, на каком немецком говорили в Кёнигсберге XVIII века и на каком польском или литовском в Смоленске XVII.

Но, к счастью (для пытливого исследователя), с белорусским и украинским языком у Олега Ермакова все просто. Это не протоязык XVII века, не литературный язык XX. Это на 99 % – Google Translate XXI века (причем 1 % изменений, внесенных автором, отнюдь не всегда способствует улучшению машинного перевода). Что важно, мое утверждение легко проверяемо. Копируете русский текст из сносок внизу страниц, прогоняете через Google-переводчик, белорусский, украинский, и – о чудо! – получаете высокохудожественный текст в основном теле романа «Радуга и вереск».

Понятно, что в этом случае ни о какой литературности речи не идет. Тут вообще трудно обсуждать разных там согласованиев, спряжениев, склонениев и прочих падежов. Результат нетрудно представить любому, кто хоть раз пользовался функцией Translate. И все же для наглядности нужно привести хоть несколько примеров шедевральности.

Белорусский язык. Мое любимое – как Ермаков с Googl’ом перевели фразу «Так ты ткани красишь?». «„Так ты тканіны красуецца?“ – догадался Николаус». Вот уж вправду «догадался». «Красить» по-белорусски – «фарбаваць». А написанная Ермаковым фраза означает полнейшую абракадабру: «Так ты ткани красуется». (Правильно по-белорусски было бы «Дык ты тканіну (тканіны) фарбуеш?».)

Подобная путаница с переводом на белорусский язык слова «мир» (не-война). Перевели как «свет», что по-белорусски – «мир» (в смысле ойкумены). Ну, тут 50 на 50, но… не угадали. Похоже, однако смешней, когда Google & Ермаков глагол «прибей» («ударь») на белорусский переводят существительным «прибыток» («прибыль» то есть): «Ды прыбытку яе добранька, хлопец!». Тоже славная ахинея. (Тут, видимо, следовало бы дать нечто вроде «Ды пабі ты яе добра, хлопец!» или более естественное «Ды даў-бы ты ей добра, хлопец!».)