Коллектив авторов - Как мы читаем. Заметки, записки, посты о современной литературе

Этот вопрос я задаю и самому себе, чего греха таить, ведь я тоже склонен к «упадничеству» – в отношении к поэзии.

Однако критиковать без позитивной программы безответственно. С другой стороны, мы забываем о разнице между словами и поступками, а также об экзистенциальной силе наших слов и мыслей. У писателей эта сила особенная. Скажу банальность, но в литературе все так плохо может быть только потому, что мы так думаем и говорим. Как только придут те, кто думает и говорит иначе (соответственно, и делает), ситуация тут же изменится в противоположную сторону. В этом отчасти я смог убедиться на одном из вечеров «Живых поэтов», который проходил с размахом рок-концерта – в полутьме, с прожекторами, пивом и толпой, в то время как это была презентация антологии современной поэзии, причем крайне хаотичной по содержанию, но зато оформленной по последнему слову пошлости.

И все-таки одно соображение по поводу внешних причин.

В 1973 году социальные психологи Джон Дарли и Дэниел Бэтсон провели эксперимент, установив прямую зависимость между моралью и временем: «Спешка снижает уровень отзывчивости… нравственные ценности становятся роскошью, по мере того как возрастает скорость повседневной жизни» [187] From Jerusalem to Jerico: A study of situational and dispositional variables in helping behavior. Reading About the Social Animal. NY.: Freeman, 1995. (Пер. с англ. Ю. Пиминовой.) – вот главный вывод, ими сделанный.

(На самом деле намного раньше, и, по сути, об этом же сказал Какудзо Окакура: «Человек безнравственен только потому, что он погружен в себя» [188] К. Окакура. Книга чая. Мн.: Харвест, 2002. С. 34. .) Такую же взаимосвязь я прослеживаю между искусством и временем (технологиями). Нужно просто заменить слова в законе Дарли – Бэтсона на соответствующие.

Скоро и само «упадничество» станет роскошью.

Много лет назад я решил, что буду писать максимально безличным стилем. Стилем учебника, словаря… И никогда не использовать в тексте местоимение «я». Но бывают моменты, когда общественное и индивидуальное оказываются синонимами, и тогда нельзя писать так, будто происходящее тебя не касается. Поэтому здесь я отступлю от своего стилистического правила.

Когда мне было 16 лет (то есть в 1997 году), я узнал о том, что существуют толстые журналы, в которых печатают современную литературу. Кажется, учительница рассказывала нам про Некрасова и упомянула «Современник», а я спросил, выходит ли он сейчас. Дело было в Кызыле, и я пошел в тувинскую Национальную библиотеку имени Пушкина на улице Ленина. На абонементе я их нашел. Несколько стеллажей с журналами, перед которыми можно было стоять бесконечно, перелистывая тонкие хрупкие страницы. Потрясение было настолько велико, что сравнить его можно, пожалуй, только с большой настоящей любовью. Я ходил в библиотеку раз в неделю, брал два-три журнала – наугад, без какого-то порядка.

Этот процесс неистового погружения в бессистемное, стихийное чтение много раз описан в мировой литературе. У самых разных авторов – у Шукшина, у Сартра… Я думаю, что читательский запой, с которого все и начинается, знаком всем литераторам. Особенность моего опыта в том, что первоначально это было не книжное, а журнальное чтение.

Второй раз толстожурнальное потрясение я испытал году в 2001-м, когда в сибирских провинциальных городах появился Интернет, и я впервые зашел в «Журнальный зал».

Я жил то на съемных квартирах, то в общагах, поэтому постоянного выхода в сеть (через модем, подключенный к телефонной линии!) у меня не было, и я ходил на почту, в интернет-салоны, в библиотеки, где можно было скопировать новые номера журналов (на дискету 3,5 дюйма!), чтобы прочитать их дома с монитора. Именно тогда и именно вследствие сочетания содержательности и технологичности ЖЗ у меня появилась мечта работать в редакции литературного журнала, которая спустя десять лет счастливо сбылась.

С середины нулевых, когда Интернет в жилище появился, я захожу в ЖЗ почти ежедневно. Несмотря на все его идеологические и технические недостатки (не буду о них говорить), я очень люблю ЖЗ.

30 сентября ЖЗ сообщил, что обновления прекращены. Но эта заметка, как может показаться, вовсе не очередной призыв к спасению портала. Эта заметка о том, что в октябре 2018 года я вновь испытал потрясение, когда стал читать свежие публикации на персональных журнальных сайтах, а отчасти и на бумаге. («Новый мир» и «Иностранка» читались не в ЖЗ и раньше.) И это дало возможность вновь увидеть лицо (обложки и макет изданий, дизайн и фишки сайтов), а через него – отчетливее разглядеть и индивидуальный облик каждого журнала.