Для подтверждения сказанного приведу несколько характерных примеров из своей личной авиационной практики.
Мне хорошо запомнился случай, происшедший на самолете, который обслуживал авиационный механик Челобян, прибывший в нашу часть из авиационной школы на год позднее Смирнова.
Это произошло, правда, до войны, на старом самолете типа ДБ-3 конструкции С. В. Ильюшина, но случай этот характерен своей поучительностью, и поэтому я о нем расскажу.
Следует оговориться, что авиационный механик Челобян, хотя и окончил специальную авиационную школу и был допущен к самостоятельному обслуживанию закрепленного за ним самолета, оказался недостаточно подготовленным к выполнению на нем таких работ, которые требовали особо глубоких знаний, вдумчивого подхода и анализа. Однако в этом виновата была не школа, а сам Челобян, который из-за своей несерьезности и заносчивости не мог претворять полученных теоретических знаний на практике. Но сам о себе Челобян был совсем иного мнения и считал, что, если он окончил специальную школу, значит, уже все познал, значит, ему уже нечему учиться. Будучи преисполнен стремлением показать образцы самостоятельной работы на самолете, он слишком переоценивал свои знания и считал для себя зазорным обращаться за помощью к товарищам по службе или к старшим начальникам, если встречался с какой-либо трудностью. Он все стремился сделать сам, а опыта у него для этого не хватало. В этом он убедился на практике, но какой ценой!
Однажды, получив задание подготовить самолет к полету, Челобян после соответствующей предварительной подготовки приступил к запуску и пробе двигателей. При этом во время проверки системы зажигания одного из двигателей были выявлены перебои в работе при переключении магнето.
Времени до начала полетов оставалось много. Не выяснив причины отказа в работе зажигания, Челобян решил заменить магнето. Решено — сделано. У Челобяна мысль не расходилась с делом. И поскольку обдумывать мысль он не любил, замена магнето производилась им поспешно. По окончании замены магнето качество выполнения этой работы никто не проверил, так как Челобян не считал нужным доложить об этом своему начальнику. Повторную проверку работы двигателя после замены магнето Челобян стал производить с таким видом, будто он совершил великий подвиг.
Я был случайным свидетелем этой сцены и видел, как он, усевшись на сиденье в кабине на место летчика, гордо подал команду: «От винта!» Получив Ответ: «Есть от винта!», Челобян начал запуск. Но как только он включил зажигание, я заметил, как на его лице, вначале важном и гордом, появилось новое выражение, какое бывает у людей, неожиданно увидевших что-то страшное. Это произошло потому, что как только Челобян включил зажигание и одновременно открыл доступ воздуха к двигателю, воздушный винт резко повернулся сперва вправо, затем влево, а в выхлопных патрубках начались беспорядочные хлопки с одновременным выбросом клубов дыма и длинных языков пламени. Через мгновение запускаемый двигатель заволокло дымом. Челобян выключил зажигание и в панике выскочил из кабины. Подоспевший с соседнего самолета механик Смирнов помог ему ликвидировать пожар, возникший в результате выхлопа в карбюратор.
После ликвидации пожара Челобян начал с безрассудной поспешностью вывертывать из цилиндров двигателя свечи, снимать магнето, карбюратор и другие агрегаты. Возможно дело дошло бы до замены всего двигателя, если бы инженер эскадрильи не вмешался и не выделил бы ему в помощь опытного механика Иванова. Последний начал с того, что посоветовал Челобяну прекратить бесполезную работу и объяснить, что случилось. Выслушав внимательно Челобяна, назвавшего этот дефект «загадочным», Иванов высказал предположение, что при замене магнето, очевидно, неправильно были присоединены провода от распределителя магнето к свечам.
— Этого быть не может, я сам выполнял эту работу, — запальчиво сказал Челобян.
— Хорошо, давай проверим, — предложил Иванов. — Бывает, и не такие специалисты, как мы с тобой, совершают ошибки.
— Давай, — нехотя согласился Челобян, — только я заранее говорю, что ты ошибаешься.
Но проверкой подтвердилось предположение Иванова. Оказалось, что Челобян при замене магнето подсоединил проводники от свечей к клеммам распределителей магнето не по порядку искрообразования в цилиндрах, а по порядку счета последних. В результате этого искрообразование в цилиндрах производилосоь без надлежащего согласования с нормальной работой магнето и механизма газораспределения, что и привело к возникновению пожара на двигателе.
Читать дальше