Евгений Панов - Призванные к другой жизни. Прикосновение к тайнознанию

«Есть все основания думать, – писал Моисеев, – что близки к исчерпанию возможности любых современных цивилизаций… и соответствующих им «миропониманий потребителей природных богатств». А может быть, уже и исчерпаны: стремление к властвованию на основе представления о безграничной неисчерпаемости природных ресурсов привело человечество на грань катастрофы.

Это означает не только то, что новый экологический кризис общепланетарного масштаба неизбежен, но и то, что человечество стоит перед неизбежной цивилизационной перестройкой – перестройкой всех привычных нам начал. По-видимому, и менталитет человека, и многие характеристики его психической конституции уже не соответствуют новым условиям его жизни и должны быть изменены. Точнее, преодолены соответствующим воспитанием.

Значит, стихии развития должна быть противопоставлена некая общая для человечества разумная СТРАТЕГИЯ. Вот почему единственной альтернативой действию стихийных сил, если угодно, «общепланетарного рынка» я вижу разумное целенаправленное развитие планетарного общества…»

По мысли Моиссева, цивилизационная перестройка на основе разумной общепланетарной стратегии должна начинаться без промедления и включать:

1. Изучение некой «идеальной ситуации», которая при современном уровне техники способна обеспечить режим совместного развития биосферы и человека.

2. Разработку вариантов СТРАТЕГИИ и их анализ с позиций реализуемости.

3. Анализ возможных общественных устройств, способных реализовать СТРАТЕГИЮ.

4. Построение основ новой политэкономии.

5. Просвещение общества…

Наряду с изучением и решением этих общих проблем, не дожидаясь получения более или менее законченного результата, надо инициировать очень будничную работу. Прежде всего:

1. Разрабатывать варианты технологического перевооружения производительных сил.

2. Анализировать современную модернизационную волну, ее перспективы и оценивать возможные реакции тех или иных цивилизаций.

3. Резко усилить роль государственного начала в управлении рыночной экономикой».

Кто, кроме нас, способен с энтузиазмом взяться за такое дело как за собственное, кровное? Пожалуй, никто. А для нас оно естественно, генетически предопределено. Потому что, как определил Бердяев, русский человек не самодовлеющ. В каком-то смысле он не самодостаточен, ибо органически ощущает себя частицей огромного целого, неизмеримо большего, чем семья, коллектив, община, даже большего, чем страна. Принадлежа к этим общностям на «дольнем» уровне, на «горнем» он принадлежит всем миру, космосу. Выражением этого мироощущения и стала философия русского космизма. Соборное сознание космоцентрично. Оно наиболее подготовлено к вхождению в ноосферу. Поэтому-то самые продвинутые современные мыслители, скажем, Хосе Аргуэльес, и утверждают, что Россия серьезно опережает по духовному развитию другие страны и больше всех готова к ноосферной фазе эволюции.

Это будет наш мир. Словно созданный для России. Россия не призвана к благополучию. Она призвана к какой-то другой жизни. Шанс построить ее существует. Свидетельство тому, как ни покажется парадоксальным, – нынешний кризис. Однако все закономерно. Ведь предназначение породившего кризис пассионарного толчка вовсе не в том, чтобы сломать старое. Это попутная, подчиненная задача. Главное – дать импульс для нового витка развития.

Реформы в России не окончены. С этим никто не спорит. Больше того, есть мнение, что они, по существу, еще не начинались, их нам только предстоит провести, хотя кажется: чего-чего, а уж реформ-то на наш век хватит. Тех, что мы знаем, что испытали на себе, – конечно. Но речь идет об истинных, подлинных реформах, а к ним нельзя отнести те процессы, что идут в стране начиная с горбачевской перестройки. Ни преобразования Михаила Горбачева, ни преобразования Бориса Ельцина, ни преобразования Владимира Путина не отвечают критериям, сформулированным лучшими умами России.

В 1949 году в Париже вышла книга русского философа Семена Людвиговича Франка «Свет во тьме». В ней представлена итоговая позиция философии русского космизма относительно того, что считать реформами. Какие из попыток улучшить или просто изменить российскую действительность следует считать реформами в истинном смысле слова? Отвечая на этот совсем не простой вопрос, философия космизма, что очень важно, не ограничивала реформы политическими или экономическими переменами. Речь шла о несравненно большем – реформах жизни, реформах бытия. И не случайно: ведь исторический путь России усеян обломками несостоявшихся, не доведенных до конца политических, экономических, социальных, правовых, судебных, военных и прочих реформ.