Виктор Тимченко - Модерный национализм. Глобальные катастрофы и как от них защититься

В устном народном творчестве, литературах многих народов существует одна и та же история о двух соседях, которые не могут сосуществовать в мире. Они десятилетиями живут рядом, вместе ходят в школу, вместе работают, вместе ухаживают за своими невестами – и не мирятся: «Ваши куры (вариант: козы, овцы…) залезли в наши помидоры», «Вы своим сорняком и наш огород загубили», «Ваша дочь не так посмотрела на мою жену», «Ваша груша (вариант: пальма, чинара…) бросает тень на моё окно». Причины могут быть разными, но народная мудрость (у многих народов) гласит: для крепкой дружбы соседям нужен высокий забор. «Добрососедские отношения» – только благое пожелание политиков, на самом деле как раз между соседями и происходят трения. Соседи: немцы и французы, индийцы и пакистанцы, китайцы и японцы, иранцы и иракцы – часто враждовали между собой. А разве слышал кто о противостоянии Мексики и Филиппин?

Но стоит на одного из соседей напасть чужаку из другого села, как здесь у обоих появляется чувство локтя: от чужаков отбиваться они будут вместе. Это для нас принципиально важно: конфликты на мелких рубежах и изломах всегда отходят на задний план, когда всплывают конфликты больших групп, между которыми пропасть глубже. Симпатичные и несимпатичные люди распределены по миру равномерно, но если затевается юношеская драка, то «улица на улицу», «квартал на квартал». Нет анализа, кто прав, кто виноват. Нет анализа, кто лучше, а кто хуже. Разделение идёт по принципу: свой – чужой. Одинаково – в Нью-Йорке, в Париже или в Багдаде – «свои» из своего района, my gang , всегда априори лучше, чем «чужие» с соседней улицы.

Трения, кризисы всегда происходят на изломах. Все споры рождаются на переходах одного в другое, на гранях: между двумя людьми, между семьями (Монтекки и Капулетти в «Ромео и Джульетте» Шекспира), между старшим и младшим (конфликт поколений?), между дворами, между религиями, между нациями. Чем крупнее единицы, граничащие между собой, тем глубже пропасть между ними, тем острее, жёстче поединки. Двое соседей только ругаются, а между двумя религиями войны длятся – обостряясь или угасая – веками.

Поэтому всякая грань между двумя субъектами – кризисный регион. Соседняя, не моя улица – вражеский лагерь.

Грани, изломы сопровождают нас везде. Они есть между полами – гендерный излом. В античные времена происходили войны между греческими (один народ!) полисами – кровавая «драка» город на город. Затянутая паутиной грань между двумя социальными единицами одного большого целого часто становится неразрешимой проблемой.

И одновременно географически, культурно, ментально «свой» означает иногда больше, чем кровное родство. Фаны одного футбольного клуба держатся вместе. Ещё американские ирокезы играли в мяч фратрия на фратрию, то есть клан на клан, никогда не переходя из команды в команду. Каждая фратрия болела за своих, и сидели они всегда по разные стороны игрового поля – чем не современные фан-блоки на стадионах?!

Построенные на доверии друг к другу (от которого зависят личная свобода или даже жизнь), уголовные банды часто имеют этническую природу: китайские триады, японские якудза, итальянская мафия, чеченская мафия, азербайджанская, еврейская… Чужой туда не попадёт, все свои – один язык, одна культурная общность, одна судьба…

Когда-то советская власть достаточно произвольно провела границы между республиками в Центральной Азии – Узбекистаном, Кыргызстаном и Таджикистаном, поделив между ними одну этническую группу в Ферганской долине. Сейчас Ферганская долина – один из самых напряжённых уголков мира. Да и в других национальных автономных республиках России, там, где рядом живут две этнические группы, нет мира. Так в Башкортостане существуют (иногда кровавые) трения между башкирами и татарами, в Татарстане – между татарами и чувашами, в Дагестане – между аварцами, кумыками и лезгинами, в Северной Осетии – между осетинами и ингушами.

Известна «националистическая» реакция Сталина в начале Великой Отечественной войны 1941- 1945 годов против Гитлера. Одним из его первых действий было выселение из европейской части СССР этнических немцев и водворение их в Сибирь в так называемую «трудармию», которая практически ничем не отличалась от лагерей для преступников, от известного ГУЛАГа. Менее известен тот факт, что США, которые в то же время воевали с Японией, из соображений безопасности из-за возможной коллаборации с врагом на этнической основе, отправили в концентрационные лагеря (они назывались War Relocation Centers ) более 100 тысяч американцев – этнических японцев. Соответствующее решение было принято и относительно американцев немецкого и итальянского происхождения. Его не выполнили, очевидно, в силу огромного количества таких граждан, хотя отдельные этнические немцы и итальянцы в лагеря всё-таки попали.