Петер Загер - Оксфорд и Кембридж. Непреходящая история

За многочисленные полезные замечания благодарю своих друзей – Пенелопу Брэй и Джона О. Вейча (Сидней-Сассекс-колледж, Кембридж), доктора Уинфрида Кноха (Бонн) и доктора Эльке Р. Вейверз (городская и университетская библиотеки Гамбурга). И вновь сердечно благодарю Инге Хезель из Скандинавских морских путей (Гамбург).

Я искренне рад, что издателями книги выступили Ида и Клаус Шёффлинг, искренне увлеченные темой Оксбриджа. Спасибо им за это.

Я был счастлив найти в лице Джейми Кемплина издателя, который с энтузиазмом взялся за этот проект, и безмерно благодарен издательству Thames & Hudson за кропотливую редакторскую работу.

Моей жене, Эльзе Марии, открывшей мне глаза на самые необыкновенные цветы Оксбриджа, посвящаю я эту книгу, и нашей дочери Лауре, которая только что переехала в Остин, в университет штата Техас.

Оксфорд и Кембридж – самые необычные места на Британских островах. Города эти расположены примерно в ста пятидесяти километрах друг от друга, но соответствующие топонимы чаще всего произносят на одном дыхании, порой даже объединяя: «Оксбридж». На духовной карте страны это место расположено где-то в облаках над Центральной Англией: остров над островом; элитарный, но и достаточно популярный, чтобы раз в год миллионы зрителей с упоением следили, как два в остальном совершенно им безразличных университета, соревнуясь в академической гребле, ведут самую жесткую в мире дуэль восьмерок.

Иные места со временем образуют понятия, прочные как «шеффилдская сталь» или «манчестерский капитализм». Оксфорд и Кембридж – из другого теста: это Диоскуры, Кастор и Поллукс, особые созвездия на академическом небосклоне, не сравнимые между собой и не соединяемые ничем, кроме разве что заморских своих отражений – Гарварда и Йеля. На деле все обстоит именно так, как пишет Хавьер Мариас [5] Роман Х. Мариаса «Все души» (1989) цит. в переводе А. Косс. : «Выпускники Оксфорда с невольным презрением реагируют на выпускников всех университетов мира, оказывая при этом особое уважение выпускникам Кембриджа (которое нередко проявляется лишь в виде застарелой глубинной ненависти), как будто они могут хорошо себя чувствовать лишь в обществе тех, с кем вынуждены делить свою избранность».

Понятие «Оксбридж» гораздо моложе, чем Оксфорд и Кембридж. Этот синтетический термин ввел в обиход Уильям Теккерей в морализаторском романе «Истории Пенденниса» (1848–1850). Его герой Артур Пенденнис учится и терпит крах в «колледже Св. Бонифация, Оксбридж». Лишь в середине xx века это выдуманное слово (в отличие от аналогичного «Кемфорд») стало общеупотребительным. Понятие «Оксбридж» само по себе, равно как и широкое распространение этого «лишенного почтительности обозначения», свидетельствует о конце мифа, или, как написал в 1970 году Эрик Уильям Хитон, бывший тогда старшим тьютором в оксфордском Сент-Джонс-колледже: «Раньше люди шли учиться в Оксфорд или в Кембридж. Теперь Оксбридж представляет собой альтернативу десяткам университетов, появившихся с тех пор в Англии». Все высшие учебные заведения, с начала xix века открывавшиеся в провинции и в Лондоне, бросая тем самым вызов исторической монополии Оксфорда и Кембриджа, на самом деле коренным образом отличаются от них и по духу, и по материалу: сначала их строили из кирпича, потом из стекла и бетона. Но ведь и в Оксбридже возникли с тех пор новостройки в стиле redbrick [6] То есть из красного кирпича ( анг. ). В современном англ. яз. имеется устойчивое выражение: redbrick university для обозначения «новых» университетов, основанных после 1800 г. и plateglass [7] То есть зеркальное стекло ( анг. ). Обозначение современного архитектурного направления («стекло и бетон»). – хоть какое-то разнообразие для немногих счастливцев в старинных стенах их колледжей!

На протяжении столетий Оксфорд и Кембридж оставались единственными университетами в Англии. Оба берут начало в Средневековье, в мире монастырей. В тогдашней среде европейских студентов – от Парижа до Оксфорда, от Падуи до Кембриджа – латынь служила своеобразным эсперанто, замешанном на греческой философии и христианской морали. После Реформации английским колледжам, существовавшим на частные пожертвования, удалось пережить роспуск монастырей. Королевские декреты и парламентские акты гарантировали им автономию. Оксбридж балансировал между Церковью и короной, пользуясь привилегиями и как «республика духа», и как «питомник элиты».