Игорь Гергенрёдер: Победаст, он же Смердячок

Правящие группировки хотят выиграть за счёт исполинской военной мощи и оголтелой жестокости — подлой жестокости трусов. Распоряжаясь жизнями молодёжи как бросовым товаром, они распаляют в ней низость и злобу. Генерал Казанцев обвинил своих спецназовцев в том, будто они «были слишком мягкосердечны». «Мягкосердечные спецназовцы» — это ли не перл? То есть они всё же мало расстреливали безоружных мужчин, которые оказывались в захваченной местности. Потому высший путный заправила спустил распоряжение: хватать в Чечне всех лиц мужского пола в возрасте от десяти до шестидесяти пяти лет.

Хватать, а дальше? Нет сомнения: многих и многих из них пристреливают. При этом держат в уме заготовленный гнусный ответ: был, мол, найден припрятанный под одеждой пистолет. Да и вообще — здесь-де зарыты убитые в боях. Недаром же мы регулярно оповещаем о сотнях и тысячах «уничтоженных боевиков».

А как относятся к тем, кто уж явно не боевик? Западные телеканалы передали репортаж о десятилетнем мальчике — русском, между прочим, жителе Грозного. От взрыва российской ракеты погибла группка его сверстников, а ему изранило ноги. Врач сказал матери: в нормальной больнице ноги можно спасти. Мать, и по виду-то типично русская, без малейшего намёка на акцент рассказывает, как слёзно просила российских военных: пропустите с раненным ребёнком в Ингушетию! Не пропустили. Под обстрелом, под бомбами и ракетами в разрушенном Грозном — что мог сделать врач: в подвале, где нет не только необходимых средств и приборов, но и электричества? Он был вынужден ампутировать мальчику ноги выше колен.

Не мерзки ли, не достойны ли голода и других бедствий те, кто поддерживает империю в этом распутстве злобы — распутстве холуёв? поддерживает в холуйской войне? От её виновника они ждут победы, рассчитывают — он «наладит экономику», обеспечит им «человеческие условия существования». Говоря короче, надеются на чудо. И то сказать: удавалось же что-то чудесное Распутину?

Но то — ему! А у Распутина недоделанного и недоношенного и чудеса будут такие же. Абортированные чудеса.

Впервые опубликовано в Интернете в начале 2000 года.

Вновь представлено в Интернет 16 ноября 2006:

www.chechenpress.info/events/2006/11/16/02.shtml

Мнения западных людей о русских мильонщиках — первое, что стало вспоминаться по прочтении фразы: «препохабнейшее в российском контексте словечко „элита“. Мнения сходятся на признаке: неприязнь на лицах. За нею так и видится ожидание „чего угодно“, что позволило бы в „распалённом воображении сладострастно втоптать в грязь этот вечно притягательный и вечно ненавидимый ими Запад“ („ими“ — российскими силовиками, лавочниками, которые стали долларовыми миллионерами и миллиардерами, но остро ощущают „при этом свою неполноценность“)». Цитаты из книги Андрея Пионтковского «Нелюбимая страна». М., РДП «ЯБЛОКО», 2006.

Карта государства на обложке и лицо Путина, его взгляд исподлобья добавляют пластичной характерности отображённому в книге. Кучка хапнувших власть («суверен и его бюрократия») избавилась от какой-либо социальной ответственности и стремится «стать абсолютным собственником критического ресурса XXI века — нефти и качающих её людишек». Но низкий, несмотря на все добытые нефтегазовые активы, статус в иерархии Запада нестерпимо обижает вожделеющую натуру, и она ищет компенсации. Ей хочется единого экономического пространства в СНГ — ради органов с российским доминирующим долевым участием. Существование этих органов «приятно ласкало бы эрогенные зоны нашего фантомного имперского величия», — замечает с блеском остроумия Андрей Пионтковский.

Ответное влечение до того желанно, что ищущая натура поднимается над различием полов. Он один — для населения, которое надобно пугать американцами и якобы исходящей от них угрозой «ядерной кастрации». И другой — для белорусского харизматического батьки с его умением раскручивать на щедрые подарки, «принимая соблазнительные геополитические позы».

Флирт, разочарования. А.Пионтковский констатирует: «Вороватая и бездарная, надменная и трусливая, мечущаяся между Куршевелем и Лефортовом российская политическая „элита“ никак не может понять, что никому она не нужна на постсоветском пространстве в качестве учителя жизни и центра притяжения». Что же делать озабоченному бисексуалу с его сосущей неудовлетворённостью? Нагонять истерию трёпом о мировой закулисе, стремящейся «лишить Россию суверенитета», обещать «французику… что-то отрезать, да так, чтобы больше ничего не выросло», — а волнению естества между тем суждено прорваться таким спонтанным поступком, как нашумевший поцелуй в мальчишечий живот.