Снова грешит против истины Солженицын. На сей раз — ради возбуждения ненависти к тем, чьим представителем вывел «богатого» Цезаря Марковича. Запахи сухариков и печенья только более заставляют поморщиться от пованивания антисемитской пропагандой.
И сахар здесь не впрок (не тот пиленый, что прислан Цезарю, а иной: которого не пожалел Солженицын для позаимствованного у Толстого вульгарно осовеченного Платона Каратаева — сиречь Ивана Денисовича).
Он истый народный тип — внушать это призван народный якобы язык, которым написано произведение, отразившее как бы восприятие Шухова. Но этого деревенского человека вдруг грубо заслоняет писатель Солженицын.
Смотрит Шухов на заведующего лагерной столовой — фигуру, полную физической силы. И как эта фигура отображается в сознании Ивана Денисовича?
«Завстоловой — откормленный гад, голова как тыква, в плечах аршин».
«Голова как тыква» — сравнение, ничего не говорящее о силе, о внушительности телосложения. Большая голова (как тыква?) может быть у больного рахитом, у дистрофика.
Далее — «в плечах аршин». Аршин равен 0,71 м. Ширина плеч впечатляет не особо. Она впечатляет, когда говорят: «Косая сажень в плечах». Сажень равна 2,1 м. Вполне подходяще для гиперболы. Аршин же — составная других фразеологизмов: «Мерить на свой аршин», «Как (словно, будто) аршин проглотил» (о ком-либо, кто держится неестественно прямо. Прошу прощения, что повторяю известное. — И. Г. )
Иван Денисович в этих вещах бы не запутался, уж никак не спутал бы аршин с саженью.
А русская национальная гордость, Учитель и пророк дал маху.
Ему бы признать своё творение тем, чем оно является: плодом ловкачества. Объяснить читателю: было время, когда стало можно и нужно сказать о лагерях, но сказать не разящую правду. Потому о лагере написано не то, что было.
Как оно было в действительности, показали другие авторы. И показанное ими страшным образом сходится с тем, что происходит в России сегодня. Пример: «Новый 2009 год политзаключенный Заурбек Талхигов встретил в ПКТ. Это помещение камерного типа. По-старому — БУР», — см. корреспонденцию Елены Санниковой «Из-за звонка до звонка», помещённую 09.01.2009 в Гранях. ру: http://grani.ru/Society/Law/p.146169.html
Чеченец Заурбек Талхигов в октябре 2002 «отозвался на призыв депутата Госдумы Асланбека Аслаханова, пришел к оцепленному театральному центру на Дубровке и в течение суток в присутствии сотрудников ФСБ пытался по мобильной связи уговорить захватчиков выпустить хоть кого-нибудь из заложников», — сообщается в корреспонденции.
Неожиданно Заурбека Талхигова арестовали. Он был приговорён к восьми с половиной годам строгого режима, хотя не имелось «ни одного доказательства вины». Заключённый отбывает срок в условиях, более тяжёлых, чем те, к которым его приговорили. «Жестокость властей по отношению к чеченцу» такова, что за минувшие шесть с лишним лет у него не было возможности подышать свежим воздухом. Были — «внутрилагерные тюрьмы, СУС, ПКТ, штрафные изоляторы, карцеры и один год тюремного режима». Заурбек Талхигов «непоправимо потерял здоровье, болен гепатитом и хроническим гастритом, нуждается в операции, но тюремная медицина ему в этом отказывает». В бараке, «где постоянно находится Заурбек Талхигов, заключенным запрещено в течение дня даже присесть на свою койку. Лежать разрешено только после отбоя».
Не интересно ли, как часто дозволено получать посылки Заурбеку Талхигову? И есть ли (а если есть, то кто они?) — заключённые, живущие той жизнью, какой Солженицын одарил Цезаря Марковича?
Вопрос же о поэзии трудового энтузиазма лучше опустить как относящийся к иронии, настолько злой, что от иронии ничего, собственно, не остаётся. Место для неё вообще найти всё труднее (или наоборот?) В любом случае, причина та, что в России злость, благодаря заботам сверху, безраздельно становится злобой дня. Процесс этот обеспечивает своеобразным топливом писателя, который искренне и упрямо желает пожара преступникам у власти.
«Помню, как на меня посмотрели /…/ я предложил на институтском собрании молодых ученых перенести главное советское торжество с 7 ноября на 5 марта и назвать его всесоюзным днем радости или НПС (Наконец Подох Сталин). Тогда мне впервые официально пригрозили психушкой… Я ответил — праздник можно сделать переходящим…
Мое поколение радовалось, когда подыхали один за другим Брежнев, Андропов, Черненко… Сегодняшнее молодое поколение вздохнет с облегчением, только когда сдохнет Путин», — написал Игорь Шестков в эссе «Стена», открывающем его книгу «Алконост» (Игорь Шестков. «Алконост», Франкфурт-на-Майне, изд. «Литературный европеец», 2008, ISBN 978-3-9369-9632-6. Далее все цитаты — из этого издания. Прим. моё: И. Г. )
Читать дальше