Сергей Залыгин - Заметки, не нуждающиеся в сюжете

А мне вот на старости лет выпало. Жуть! Счета, банковские операции, куда-то деньги сдаем, куда-то платим, где-то, у кого-то я их выпрашиваю. Кто-то предлагает мне купить «НМ», кто-то куда-то вложить наши деньги.

Филимонов — спец! А мы прогорели!

Бухгалтер (ставка в полтора раза больше моей), симпатичная девочка, хочет — приходит на работу, хочет — нет, приходя, что-то мне объясняет, не знаю, что. Но главное, я не могу уяснить себе порядка вещей вокруг — порядка нет, его нет и во мне самом, в моем психическом состоянии. Вот сейчас пишу — где? В очереди, в поликлинике. В редакции не попишешь, там утро начинается только с неприятностей. Излагать их — будет еще неприятнее. Вот когда я чувствую неуместность своих восьмидесяти лет — в 90-е годы в России восемьдесят совсем неуместны, парадокс какой-то, больше ничего, несчастный случай, тем более что голова-то ведь на месте, с ней несчастного случая все еще не случилось.

Слабеет — это правда, но пока не слабее других. Иногда жалею — уж отказала бы, и дело было бы ясное. В чем импотенция — бессилен все это написать, сделать из себя персонаж какого-то произведения, не знаю какого.

Жизнь прожил в удивлении — что такое человек? Как? Откуда? Зачем? Особенно загадочна женщина. Почему человек — такая загадка для самого себя? Ни для одного живого существа в его существовании загадки нет, для человека она изначальна и обязательна, даже если он об этом не подозревает. Значит, он переложил ее на своего одноименного коллегу.

Человек идет по улице на двух ногах. Прямо. Быстро. На мой взгляд, красиво. Любуюсь, однако удивляюсь: ладно, происхождение чего бы то ни было всегда загадочно, но почему сегодняшний-то человек именно такой, какой он есть? Его создала природа, ее условия, но в одинаковых условиях люди различны до такой степени, что не понимают и не знают друг друга… Родные братья и сестры — не знают. Дети и родители не знают.

Мозг — это тайна, да, но ведь и все те функции. которые исполняются помимо мозга, исполняются тоже по-разному? Или помимо — ничего? Уж не мешает ли взаимопониманию слово? Оно ведь столько же универсально, сколько единично?

Публикация Марии МУШИНСКОЙ

Эти воспоминания С.П. Залыгин писал в 1992–1994 г.г. и потом, видимо, почти к ним не возвращался. Он предполагал, что в законченном виде воспоминания могут быть опубликованы, однако завершить работу над ними не успел. Не успел выверить фактическую сторону написанного — события и факты изложены так, как автор их запомнил.

От публикатора.

«Октябрь» 2003, № 9,10,11

И.Б. Роднянской.

Кабинет Политбюро мне показывали в Кремле. Стол круглый.

Речь вот о чем: о драке в ЦДЛ, когда какой-то хам-антисемит съездил кому-то (русскому) по физиономии. Писательская общественность поднялась: судить! Драчуна судили. Алесь Адамович и Юрий Черниченко — обвинители. Подсудимому дали два года. А через год, что ли, заключенный в тюрьме повесился (повесили?)… С тех пор как увижу Алеся или Черниченко в натуре или по ТВ — у меня мурашки по коже…

Года до 1992-го китайцы часто навещали «НМ», теперь — ни одного!

Что же все-таки тогда, в 1956 году, со мной произошло? Вне поля моего непосредственного зрения? Почему столь представительные были проводы? Кажется, дело обстояло так: мои заметки понравились Мао, он их читал, а я через каждые несколько дней получал в гостиницах разных городов (я ездил и летал, куда хотел) конверт с очень большими юанями — гонорар. Я эти деньги истратить не мог, было стыдно уж очень-то обарахляться, и отдал деньги (значительную часть) на покупку квартиры своему переводчику Хуану. Он как раз женился, обзаводился семьей.

Позже, в 1968 году, Червоненко был послом в Праге — ехал впереди нашей танковой колонны. Затем — посол во Франции. В одной из поездок в Париж я не раз с ним встречался. Теперь это странно, тогда — ничего.

П.Я. Кочина возглавила комиссию по использованию и охране водных ресурсов Сибири и Дальнего Востока.

В этом сотрудничестве было много любопытного и сюжетного, но не буду отвлекаться от биоинформации, разве уж только когда я закончу, скажу лишь, что с П.Я. мы сработались хорошо, я долго жил в ее полукоттедже в Академгородке (вторую половину занимал Г.И. Марчук, в ту пору начальник вычислительного центра СО). У меня была дружба с А.Д. Александровым (в его семье я тоже жил, в коттедже напротив Кочины), с А.Б. Румером, В.Л. Покровским, Стрелковым, Сагдеевым, Ворожцовым, Канторовичем и др. Вряд ли я мог бы написать о каждом из них, но вот что касается общего лица академгородковцев того времени — дай-то Бог!