Александр Розов: Притяжение неба Миф об Икаре Политэкономия полета

Самая фантастическая часть этой истории уже выполнена Рутаном. То, что описано выше — всего лишь добавление к SSO второго 90-секундного бустера и приведение процедуры воздушного старта в соответствие с естественными требованиями частного пользователя. Между прочим, в боковой ветви серии EZ были не только 1–2-местные аппараты, но и 6- и 12-местные, построенные по той же схеме. Не хотите пилотировать сами — пользуйтесь баллистическим маршрутным такси. И найдите в музее зал для 300-местного «Боинга», где-нибудь рядом с паровозом Стефенсона и пароходом Фултона. Вашим детям и внукам интересно будет увидеть, на чем летали их предки во времена первобытной техники.

Перейдем от технического аспекта к политэкономическому, а именно — к современному положению дел в сфере массового личного транспорта. Социально-экономическая жизнь стремительно ускоряется — это объективный процесс эпохи НТР. Интенсивность людских потоков растет, и скорость движения массовых транспортных средств тоже должна расти. Но, по причинам, уже разобранным выше, единственным массовым личным скоростным транспортом, до сих пор является телега. В XVIII веке это было нормально. В XIX веке скорости конной телеги стало не хватать, и возникли моторные телеги (автомобили). В начале XX века они еще как-то справлялись, но было очевидно: тележная концепция себя изживает. Индивидуальный транспорт должен летать. И он стал летать весьма активно, грозя изменить образ жизни людей, и отправить в музей не только концепт телеги, но и политические доктрины тележной эры. В середине XX века личную авиацию придавили, а проблему скоростей стали решать в рамках тележного концепта. Телеги начали ездить со скоростью уже не 50–70 км в час, а 100, затем 150, а к началу XXI века — 180. Движение с такой скоростью по хоть немного населенной местности — это как постоянный артобстрел снарядами, весом более тонны, прямой наводкой. Смертоносный поток стали надо было убрать с земли, но — не дать ему взлететь (рожденный ползать — летать НЕ ДОЛЖЕН). И начинается эпоха автобанов на ножках. Злая пародия на полет: телега как бы движется над землей, но не летит. Жить в мегаполисах, где улицы в 8 рядов плотно забиты газующими телегами-монстрами с движками в 300 л. с., уже невозможно. Жители бегут в субурб, но им надо добираться до предприятия или офиса, где они работают — и приходится тянуть за город все больше псевдо-воздушных автобанов для нелетающих машина. Мега-спруты со щупальцами-автобанами — это огромные деньги, на строительство и содержание дорог.

(Заметим: легкий компактный 4-местный самолет делает 180 км в час с движком 150 л. с., а движок 310 л. с. стоит на 6-местном «Piper-Malibu», скорость которого 400 км в час). И вот — финал. Скорость 200 км в час для непрофессионала на земле, это в лучшем случае — самоубийство, а в худшем — гибель нескольких водителей, пассажиров и пешеходов. Нет больше возможности разгонять телегу. Ее концепт физически себя исчерпал. Кризис…

Кризис 2008 года. Кто первые его жертвы? Автомобильные гиганты (производители мото-телег). Авиа-гиганты (производители летучих турбо-мега-сосисок), Топливные гиганты (которые снабжают все это горючим). Инвестиционные банки (которые перераспределяли деньги в пользу этого безобразия, чтобы оно как-то держалось на плаву). Правительства развитых стран, как в 1929–1940 бросаются спасать этот театр технико-экономического абсурда (за деньги налогоплательщиков, разумеется — за чьи же еще?). Концепт телеги, и сопутствующий ему концепт государственных территорий, окруженных «границами на замке», жителей, приписанных к конкретному населенному пункту, и «отцов отечества», рулящих всем этим в жанре феодализма, застенчиво спрятанного за электоральную ширму — весь этот средневековый анахронизм был обречен уже тогда, в 1930-е. Ему добавили 60 лет жизни — ценой концлагерей и мировой войны. Шутка и тогда получилась не смешной. Может не надо повторять ее второй раз? Дайте всему этому спокойно сдохнуть, оно и так уже зажилось на свете, и пребывает в постоянной агонии все последние десятилетия.

Наверное, концепт телеги (и транспортный, и политэкономический) можно еще раз вывести из комы, и еще лет 10 поддерживать его болезненное существование с помощью государственного аппарата «искусственное сердце» на налогово-административном аккумуляторе выкрученных из общества денег. Потом — все равно ящик и дым из трубы. Но выдержит ли общество XXI века (как система современных людей и современных технологий) такое погружение в выгребную яму феодальной тележности, лагерности, государственной ограниченности и беспредела «отцов отечества» под видом «интересов бла-бла-бла нации»? Может, и выдержит, но я бы на месте общества, не стал проверять.