Александр Розов - Мечтают ли киборги об инфо-оргазме?

По мнению большинства футурологов, в 1-й трети XXI века нас ожидает технологическая сингулярность, т.е. взрывное, шквальное развитие новых технологий, которые полностью изменят характер производства, принципы управления и стиль жизни. Есть обширные прогнозы на тему новой структуры промышленности, экономики и политики, но почти нет информации о возможных изменениях в таких сферах, как семья и секс. Этот пробел я и попробую заполнить. Прежде чем читать дальше, поищите в своем персональном меню опцию «сексуальная мораль», и если она там есть — переведите ее в состояние OFF.

Сходство по названию с романом Филипа Дика «Мечтают ли андроиды об электроовцах?» ( Do Androids Dream of Electric Sheep? — 1967) — это дань уважения к мэтру НФ, который впервые раскрыл вопрос о кибернетизации эмоциональной сферы. В романе Дика способность к сопереживанию (эмпатии) стала религией принадлежности к высшей расе «сопереживающих» — в противоположность «бездушной» расе квазибиологических роботов, которые, согласно общепринятой доктрине, разумны, но не эмпативны. Люди усердно (и довольно фальшиво) демонстрируют священную эмпатию ко всему живому и, в частности, к домашним любимцам. Те, кому не по карману натуральная живность, держат дома роботизированных существ (как «электроовца», давшая название роману).

Кое в чем Филип Дик оказался провидцем: через 20 лет после издания «Do Androids Dream...» появились первые электронные домашние любимцы — «тамагочи» и «норны», а еще через 10 лет — собаки-роботы (aibo, genibo и т.п.). Оказалось, что отношение к такому роботу сходно с отношением к живой собаке. Хозяева воспринимают его, как члена семьи.

Есть основания предполагать, что и другие идеи романа оказались провидческими.

Психологически сюжет построен вокруг проблемы священной трансцендентности, «инаковости» человека по сравнению с продуктами кибер-технологии.

Филип Дик беспощадно расправляется с этой фантомной «инаковостью», с этой основой человеческого самомнения. В романе четко зафиксирована кибернетическая природа человеческих мыслей и эмоций. Герои «Do Androids Dream...» даже используют специальное устройство — модулятор настроения Пенфилда — для выбора своего эмоционального состояния. Выбирая код на пульте, они меняют эмоции, как телевизионные программы (деловой настрой, чувство удовлетворенности чем-либо, ощущение депрессии, и т.д.). Желание выбирать новое настроение тоже является одной из программ. По аналогии с телевизором, можно задать график смены программ — настроений на весь день или на неделю.

Настроения, эмоции, желания — это не более, чем программы. А эмпатия? Ну конечно, это — тоже программа (автор не говорит этого прямо, но подводит читателя вплотную к этой мысли). Ее, как и все остальное, можно включить, перенастроить, выключить... А симпатия, дружба, сексуальное влечение, любовь?..

«— Мы лишь механические рефлексы, заключенные в хитиновый корпус. — Она приподняла голову и громко произнесла: — Я неживая ! Ты ложишься в постель не с женщиной. Поэтому не разочаруйся, о'кей? Ты раньше занимался любовью с андроидом?

— Нет, — ответил Рик, развязывая галстук и снимая рубашку.

— Я запомнила... из того, что мне рассказывали... ощущение сносное, если не думать, с кем ты. Но если задуматься, что и с кем ты делаешь... у тебя ничего не получится. По... хм-м... психологическим причинам.

Он наклонился, поцеловал обнаженное плечо.

— Благодарю, Рик, — вяло произнесла Рейчел. — Помни одно: не задумывайся, с кем, просто делай свое дело. Не останавливайся и не философствуй, потому что если действительно начать философствовать, то все происходящее с нами ужасно».

Почему ужасно? Исключительно потому, что так говорит политическая философия и официальная религия, господствующая в обществе, к которому принадлежит Рик.

В предыдущих главах один из коллег Рика поясняет:

«Разве вам не известно, Декард, что колонисты имеют любовниц? Любовниц-андроидов!

...Конечно, половая связь человека и андроида запрещена законом. Но ведь и любовь двух мужчин, двух... зачем уточнять? Все эти варианты тоже противозаконны. Но люди от таких связей не отказывались и не отказываются».

Оказывается, сожительство с роботами — это по существу догматическое преступление, «грех» (так же, как гомосексуализм в фундаменталистском обществе). В провинциальных колониях, где люди не подвержены постоянному надзору, подобные связи — норма. Вне ритуального поля, запрет на робото — человеческий секс теряет свое мнимое обоснование.