В Фриче - От войны к революции

Действие первой части романа происходит в американском городе Лисвилль, где социалистическая партия, считаясь с возможностью вовлечения Америки в империалистическую войну, устраивает митинг, на который приглашен в качестве оратора кандидат, выдвигаемый партией на пост президента. Все почти хлопоты по устройству митинга выпали - как всегда - на долю скромного, немного наивного, но преданнейшего члена партии - Джимми Хиггинса. Проголодавшись, Джимми заходит в кофейню, где случайно встречает приглашенного оратора, в котором нетрудно узнать портрет упрятанного в тюрьму "демократическим" правительством Америки Деббса.

Деббс (хотя он и не назван по имени) приглашает Джимми прогуляться и высказаться и дорогою на его предложение тот рассказывает свою историю, историю не "интеллигента", примкнувшего к социализму, не "вождя", а самого обыкновенного дюжинного рядового, одного из тех, на плечах которых покоится живучесть и непобедимость пролетарского движения.

Отец его - безработный - бросил семью еще до рождения Джимми. Мать умерла, когда ему было три года. Говорила она на каком-то иностранном языке, - на каком, он не помнит. Девяти лет он поступил на лесопильню, где работать приходилось 16 часов в сутки и где его нещадно колотили. Он не выдержал и сбежал. В продолжение десяти лет он был босяком. В конце концов он кое-чему научился и вот теперь он работает на машинном заводе. Он женат. Женился он на девушке из дома терпимости, которая была не прочь покончить со своим позорным ремеслом. У него двое ребят.

- А как вы стали социалистом?

Это произошло как-то само собой. На заводе был парень, с утра болтавший о политике. Сначала Джимми сторонился его. "Политика" казалась ему не более, как средством щеголять в крахмаленных воротничках и жить за счет рабочих. Потом он задумался, а когда потерял работу, то стал почитывать. И вот он понял, что вне социализма для рабочего нет спасенья. Это было три года назад.

- И вы не потеряли своей веры?

Нет. Что бы ни случилось, он будет работать и впредь для освобождения пролетариата. Может быть, сам он и не доживет до этого времени, зато дети его будут в этом отношении счастливее, а для счастья своих детей всякий готов работать, как вол.

Вся жизнь "рядового" Джимми, "массовика" Джимми, рассказанная в романе Синклера, вплоть до его мученического конца - яркое подтверждение этих слов. И даже когда его дети погибли во время взрыва порохового завода, он, когда перегорели в его сердце ужас и скорбь, знал только одну задачу, одну цель, один идеал - бороться, страдать и умереть за дело своего класса.

Как подлинный социалист (а не "социалист"), Джимми прекрасно понимает (или вернее чувствует своим пролетарским нутром), что война затеяна капиталистами ради империалистических целей и что американскому рабочему нет никакого основания становиться на сторону какой-нибудь из конкурирующих и борющихся коалиций. Он поэтому участвует во всех мероприятиях местного комитета социалистической партии, имеющих целью помешать вовлечению Америки в мировую бойню. Однако, события складываются так, что из противника войны Джимми постепенно и как-то незаметно для себя превращается в ее сторонника. Некоторую роль в этом превращении ярого антимилитариста в идейного, а потом и в фактического соратника союзников сыграло то обстоятельство, что, с одной стороны, местный комитет партии получил деньги на издание боевого антивоенного органа, сам того не подозревая, от агента германского императора, а с другой стороны сам Джимми работал одно время в предприятии, принадлежавшем немцу, тоже оказавшемуся германским агентом-шпионом. Хотя Джимми и был противником войны, но быть сотрудником и помощником кайзера он вовсе не намеревался. К этому присоединилось неприязненное отношение к Германии после нарушения нейтралитета Бельгии и потопления "Лузитании". Окончательно же толкнуло его на путь воинственности позорная политика германских социал-демократов по отношению к советской России, к большевистскому правительству.

Как ни интересна первая часть романа Синклера в смысле разрисовки психологии рядового американского пролетария-массовика, ощупью бродящего в потемках отравленной империализмом атмосферы, где почти единственной для него путеводной нитью является его здоровый пролетарский инстинкт, для нас особенное значение имеет вторая половина романа, где выпукло обрисовано симпатическое отношение к октябрьской революции и к русскому большевизму со стороны американского рабочего-социалиста.