Вячеслав Львович - Тенденции мирового развития в затратной экономике

Начиная с 16, 17 веков сначала в Западной Европе, а к 20-му веку почти повсеместно, установились кредитно–денежные отношения, основанные на ссудном проценте, как основа мировой экономической системы. Иначе говоря, так называемый «цивилизованный» мир стал жить по законам потребительской, затратной модели. Основным законом развития в этой парадигме установился принцип постоянного, последовательного удорожания всего и вся. Разрабатываемые продукты, услуги, товары не могли быть дешевле своих предшественников. Это являлось незыблемой основой данной цивилизаторской идеи. Любое принципиальное удешевление чего либо неминуемо вело к локальному или даже глобальному кризису системы. В связи с этим все изобретения и открытия, ведущие к удешевлению подвергались обструкции, их создатели уничтожались, изолировались, а если это было не возможно, высмеивались. Их творения объявлялись творчеством умалишённых, дилетантизмом и так далее, и тому подобное. Велись систематические компании шельмования перспективных направлений в исследованиях. Эта практика очень напоминала религиозные запреты на знания в Средневековье. И там, и тут шла нешуточная борьба с инакомыслием за сохранение статус-кво социальной и экономической системы.

Однако сам принцип развития вёл к цикличности усложнений и упрощений. Начальный период изучения, исследования всегда отмечается переусложнением, запутанностью и внутренней противоречивостью. На это накладывается естественное желание людей выделится из общей серой массы. Как и в религиозном образовании, в научном и техническом разрабатывался свой собственный, непонятный окружающим язык. В религии – это латынь и старославянский, санскрит, тибетский язык. В науке и технике – сленг, непонятный для непосвящённых, та же латынь, греческий, для России – просто иностранные языки, чаще английский или же сленг на английском. Это создавало учёным, специалистам дополнительный флёр собственной значимости и исключительности, кроме этого не позволяя дилетантам и непосвящённым, просто обычным людям делать собственные умозаключения и обобщения. Развитие науки и техники находилось в надёжных руках специалистов. Система обучения построена не на самостоятельном сооткрытии всего ряда открытий человечества, что позволяет развивать сознание, а на запоминании мёртвых фактов и событий. Первооткрыватели, изобретатели, при таком воспитании становились подобны святым в позднерелигиозной теистической интерпретации или богам в анималистских или политических религиях. Достичь их уровня мог только выдающийся, сверхспособный или сверходарённый. Всем остальным оставалось дорабатывать, улучшать, подправлять, подчищать. Иными словами заниматься рутиной. Сам стиль академического, систематического знания строился на преклонении перед авторитетами, механическом запоминании фактов и открытых корифеями законах природы. Как то упускалось из виду (замалчивалось?), что все эти корифеи не получали регулярного образования или смогли его хорошо забыть, чтобы делать свои принципиальные открытия. Вся система общего, да и специального образования вышла из 18 – 19-го веков и служила для подготовки больших масс народа к регулярному индустриальному труду.

По мере накопления знаний, с очевидной неизбежностью наступал период упрощения, схлопывания информации. Несмотря на устаревшую форму воспитания и образования, несмотря на введение информационных технологий, в виде промывки мозгов, умышленного оглупления и отупения, происходило общее совершенствование общественного сознания. Несовершенное владение информационными технологиями приводило к парадоксальным результатам. Техническая невозможность просчитать последствия вызывала различные социальные феномены. Это коммунистические, фашистские режимы, религиозно – психологические всплески, потребительский зуд 20-го века, и многое другое. Развитие новых информационных технологий в США из вещной сферы производства и потребления начало смещаться информационно-финансовую.