Михаэль Дорфман: Слишком левый, слишком правый, слишком мертвый идиш

Я был не прав в своем полемическом задоре. Еврейской культуре на идиш в ХХ веке удалось перешагнуть местечковые рамки. Она ни в чем не уступала другим развитым европейским культурам. Кроме хорошо известного «этнографического» идишизма, в ней возник целый спектр универсальных направлений: от критического и пролетарского реализма до изысканного городского модернизма. Я допустил непростительную для любого аналитика ошибку – пытался понять явление идишистской культуры в чужих для него сионистских моделях, а то и вовсе в понятиях сталинской теории национального вопроса. Сионистское понимание идишистской культуры всегда следовало из предсказания ее обреченности. Сионизм до сих воспринимает Холокост, как естественное следствие еврейской истории, следовавшее из всех теоретических построений его основоположников. Ошибочные методологические допущения ведут к тому, что идишисткую культуру предпочитают изучать не в ее собственных моделях, терминах и понятиях, а через призму Холокоста. Таких свидетельств и личных наблюдений у меня собралось достаточно, чтоб с уверенностью заявить, что еврейский истеблишмент выражает малую готовность встретить вызов времени и всерьез заняться изучением своего прошлого в ее собственных моделях и без предвзятых измов. Приходит время, когда широкие и комплексные научные исследования структуры еврейской жизни в Восточной Европе, замечательной образовательной системы и многих других аспектов идишисткой культуры назрели и неминуемо будут проведены как внутри, так и вне еврейских организаций и фондов.

«Бывало, сидишь за огромным дорогим столом напротив какого–нибудь крупного функционера еврейской организации. Он спрашивает: «Зачем идиш? Наши приоритеты: Израиль, антисемитизм, Холокост. Можете у нас получить грант на изучение этих вещей. На идиш – нет» – рассказывал мне Аарон Лански, создатель и бессменный руководитель уникального проекта Национального центра книги на идиш в Амхерсте (Массачусетс).

«Я хотела бы заняться творчеством великой еврейской актрисы Сиди Таль, – говорила мне австрийская исследователь истории еврейского театра Дорис Карнер, автор замечательной книги «Смех сквозь слезы: Еврейский театр в Восточной Галиции и Буковине» (Doris A. Karner. Lanchen unter Tränen, Jüdischer Theater in Ostgalizien und der Bukowina. Edition Steinbauer, Wien, 2005), – в университетских фондах Австрии на это исследование нет денег. В еврейских фондах мне говорят, что денег дадут лишь на темы, связанные с Холокостом. Все, что было до Холокоста, их не интересует».

Факт, что еврейское местечко было неразрывно связано с идишем, вовсе не означает, что крах местечкового уклада означал и крах идишистской культуры. Наоборот, еврейская культура создавалась в больших городах и всегда была европейской городской культурой. Идиш уходил в города вместе с евреями. Разумеется, великий перелом, вызванный революциями, погромами и войнами начала ХХ века повлиял и на еврейскую культуру на идише. Однако она нашла в себе силы развиваться. Лишь осуществление фашистских и коммунистических проектов подрезало корни культуры еврейского народа, привело идишистскую культуру на грань пропасти. Сионизм «произвел ампутацию» и помог толкнуть ее дальше. Однако ампутация произошла не полностью. Несмотря на все, еврейская культура сохранила громадный потенциал. На идиш продолжают творить.

Журналист и историк Том Сегев спросил Мордехая Цанина о том, какое самое значительное его журналистское достижение. Вероятно, он ожидал услышать о громком скандале, сенсационном журналистском расследовании. Они тоже были, однако Цанин коротко ответил «Мы не дали идишу умереть». А мы? Однажды пожилая журналистка из известной идишистской газеты спросила канадского рэппера Сокалла, что–то о «возрождении идиша». Артист, смело вводящий идиш в свое творчество, вспылил: «Хватит говорить о еб… возрождении, потому, что идиш – живой!»