Михаэль Дорфман - Слишком левый, слишком правый, слишком мертвый идиш

Так, что полное растворение евреев в американском этническом плавильном котле не состоялось лишь благодаря усилиям группы русских и немецких интеллигентов–социалистов и анархистов, увидевших в идише орудие для пробуждения масс и воспитания общественной сознательности. Сами они часто даже не пользовались идишем в домашнем общении. Их усилиями была создана замечательная сеть еврейского просвещения, доступного социального жилья, медицинской помощи и взаимного кредита.

В начале марта 2006 года, почти одновременно с юбилеем Цанина, в Нью–Йорке в возрасте 82 лет скончался активист строительства еврейского общественного жилья, ветеран профсоюзного движения Гарольд Острофф, построивший на своем веку более 30.000 единиц жилья в кооперативных жилых комплексах для еврейского рабочего класса, включая знаменитый Кооп–сити. Он много сделал для развития еврейского образования и культуры на идиш. В середине 70–х кооперативному движению в Америке уже приходил конец. Жильцы Кооп–сити отказались вносить квартплату из–за коррупции в администрации и плохого уровня обслуживания. В 1976 Острофф спас от краха ведущую еврейскую газету «Форвард», добавив туда английское, а затем и русское издания.

На прямой вопрос о политических пристрастиях старых идишистов, Цанин просто сказал, что поддерживает левых, потому, что придерживается социалистических идеалов равенства, социальной справедливости и международной солидарности. Среди гостей разгорелся нешуточный спор, как будто Бунд и вправду участвует в парламентских выборах в Израиле в конце марта 2006 года. Большинство было за еврейский гуманизм, за социалистические идеалы Бунда.

«В еврейской языковой войне необходимо было воевать. Там были правильная и неправильная стороны. Произошла схватка между двумя культурно–политическими концепциями еврейского будущего, одна из которых представлялась катастрофически неверной. В конце концов, идишизм был радикально ампутирован из еврейской народной жизни и еврейской истории», — писал Гилель Галкин в статье «Великая еврейская языковая война» (Commentary, December 2002).

На войне, как на войне, — Галкина не смущает, что «ампутация» проводилась сионизмом сразу же после уничтожения европейского еврейства, что ампутация проводилась по живому, что уцелевшие в Холокосте ощущали себя обокраденными, потеряв культуру на родном языке. Координатор проекта «Шоа» фонда Спильберга на Западной Украине Юлий Штернберг рассказывал мне:

«Для вернувшихся из эвакуации во Львов в 1946 году артистов Еврейского театра главным потрясением стало исчезновение идиша со львовских улиц. Мужчины запили. Ида Каминская (великая актриса, руководитель театра) не могла избавиться от депрессии, никому ничего не говоря, уходила из театра и бродила по опустевшим улицам, где когда–то бурлила еврейская жизнь… И не только актеры… Уничтожение еврейских врачей вызвало повышение заболеваемости у детей на 60%… падение успеваемости, обеднение языка местного населения…»

В Израиле уцелевших в Холокосте дразнили сабоним (мыло на иврите). Они были обречены на молчание. Исраэль Фефер, мальчиком чудом переживший Яновский лагерь во Львове, и попавший в Израиль в 1949 году, рассказывал мне:

«В 1986 году я впервые поехал с сыном в Освенцим. Сын спросил меня: «А почему, папа, ты нам никогда не рассказывал о том, как ты пережил Холокост?» — «Тогда никто не был готов слушать», — отвечал Фефер.

Уинстону Черчиллю приписывают крылатую фразу о том, что «историю пишут победители». Вспоминая о своей борьбе с Чемберленом, английский лидер заметил: «История немилостива к Чемберлену. Я знаю это потому, что я сам буду ее писать». В книге «Знаки на огне: Незаконченная история идиша» Довид Кац отмечает, что долголетняя война между сионистами и антисионистами в еврейском народе давно закончилась, а вместе с ней закончилась и борьба между ивритом и идишем. Как часто бывает, ярость в пылу битвы уляжется еще не скоро. Идиш сегодня неприемлем для центрального направления организованного еврейства

Развитию идиша и его широкому распространению сегодня мешают три стигмы в еврейском общественном сознании. И первое клеймо – идиш, якобы, слишком левый. Это в большой мере связано с интернационалистическим, социальным и гуманистическим направлением традиционного идишизма, выраженного в идеологии и деятельности Бунда. Хотя еще в начале ХХ века сионистский деятель, Бер Борохов, имя которого носят улицы во всех израильских городах, писал, что сионистское движение еще поставит огромный золотой памятник Бунду за его вклад в дело сионизма. Впрочем, тогдашние бундисты мало чем отличались от сионистов. Современник Борохова меньшевик Юлий Мартов, наблюдавший со стороны за еврейской деятельностью, писал, что «бундисты – это сионисты, боящиеся морской болезни». Мартов – внук видного идишистского деятеля Александра Цедербаума, издателя первых идишистских и ивритских газет в России, хорошо разбирался в еврейских делах.