Габриэль Городецкий - Роковой самообман

Продолжающийся крен югославского правительства в сторону Германии в начале 1941 г. заставил русских застопорить сделку по поставке вооружений. Чтобы избежать провокации, которая могла повлечь за собой конфликт с Германией, Молотов предостерег советских дипломатов в Белграде против попыток англичан и немцев «втянуть советского полпреда в разговоры, которые дали бы им основание спекулировать затем имением Советского Союза в интересах своей группировки» {704} 704 АВП РФ. Ф. 059. Оп. 1. П. 317. Д. 2183. Л. 63–64; Д. 2184. Л. 177–178. Обмен телеграммами между Молотовым и Плотниковым (Белград), 17 окт. и 29 нояб. 1940. . Крутые меры, принятые в Белграде против коммунистической подрывной деятельности, и выдворение корреспондента ТАСС не способствовали разрядке обстановки {705} 705 Там же. Ф. 07. Оп. 2. П. 10. Д. 32. Л. 1–3. Вышинский о встрече с Гавриловичем, 4 янв. 1941. .

После включения Болгарии в страны Оси времени у Гитлера было в обрез, и югославскому премьер-министру Цветковичу было приказано явиться в Берхтесгаден вместе с Цинкар-Марковичем. Цветкович, как и следовало ожидать, старался оттянуть решение о присоединении к Оси, выставляя в качестве довода советскую угрозу и используя растущую напряженность между Советским Союзом и Германией. Риббентроп не только отвергал подобные предположения, но и уверял своих гостей, что Сталин «разумный, здравомыслящий человек» и прекрасно понимает: конфликт с Германией «приведет к уничтожению его режима и его страны». Гитлер коварно постарался отбить у Цветковича охоту разыгрывать русскую карту, открыв ему предложение Молотова в Берлине о территориальных изменениях в Болгарии за счет Югославии. К концу визита была подготовлена сцена для встречи Гитлера с принцем-регентом Павлом, к которому тоже применили обычную гитлеровскую тактику кнута и пряника {706} 706 DGFP. XI. Р. 79–96. Протоколы встреч Гитлера и Риббентропа с Цветковичем и Цинкар-Марковичем, 15 февр. 1941; Р. 230–233, 247. Обмен корреспонденцией между Хеереном и Риббентропом, Aul марта 1941. .

Дипломатическая игра, в которой Сталин так преуспевал, стала пробуксовывать в начале 1941 г. После того как Румыния и Болгария вошли в орбиту Германии, одна Югославия стояла между Советским Союзом и Германией на Балканах. Сталин внимательно следил за стратегическими дебатами в Лондоне по поводу британской помощи Греции. От него не укрылось, что англичане не могли сами вновь поднять Балканы против «свежей германской армии». Иден, например, подстрекал Майского к действиям, предупреждая, что крен Югославии в сторону Германии и «потеря Салоник будут представлять угрозу Проливам, в будущем которых Россия исторически заинтересована». Сталин поэтому все больше утверждался в своей навязчивой идее о британских интригах с целью привести Советский Союз к преждевременной конфронтации с немцами на Балканах. Однако, сосредоточив свое внимание на англичанах и югославах, он проглядел реальную опасность, притаившуюся за ближайшим углом {707} 707 FO. 371. 29777. R565/113/67. Иден — Натчболл-Хьюджсену о встрече с Майским, 22 янв. 1941; АВП РФ. Ф. 017а. Дневник Майского. Л. 52. 2 марта 1941. .

Сталину сообщили о гарантиях, предложенных Гитлером Югославии в обмен на присоединение к Оси. Поскольку он ожидал, что югославские политики и двор уступят давлению, предстоящий визит в Москву военной делегации, возглавляемой Симичем, он отнес на счет английского заговора {708} 708 АВП РФ. Ф. 07. Оп. 2. П. 9. Д. 24. Л. 1–2. Протокол встречи Вышинского с Актаем, 20 февр. 1941; Ф. 059. Оп. 1. П. 342. Д. 2341. Л. 39. Лебедев — НКИД, 1 марта 1941. . Кроме того, народные симпатии к России в Югославии, казалось, эффективно сдерживались проанглийскими склонностями принца Павла и прогерманскими настроениями Цинкар-Марковича. Поэтому предложения Гавриловича о сотрудничестве были отвергнуты как попытки «разведывательного характера»; кроме всего прочего, репутация его в югославском правительстве была неважной, а его дипломатическое искусство, как говорили, «сводилось к умению играть в шахматы» {709} 709 Там же. Ф. 07. Оп. 2. Д. 32. Л. 4–6. Вышинский о встрече с Гавриловичем, 8 февр. 1941; Ф. 077. Оп. 21. П. 111. Д. 5. Л. 17–19. Шаронов о встрече с Яничем, бывшим министром и директором Белградской радиостанции, 10 марта 1941; UD: s Arkiv 1920 ARS. HP/517/LXX. Ассарассон — МИД о встрече с Шуленбургом, 19 февр. 1941. . Внутри кабинета Тупанянин, второй после Гавриловича лидер Аграрной партии, сам бывший на содержании НКВД, поставил под сомнение искренность югославской инициативы, так как две страны «преуспели лишь в выражении одобрения на словах» {710} 710 Тупанянин, как оказалось, имел для русских лишь относительную ценность, так как его партия тоже «получала субсидии от правительства Его Величества» (PREM. 3/510/11. Р. 448. Записка, 2 марта 1941). .