Габриэль Городецкий - Роковой самообман

По всем признакам, события в Болгарии достигли своего пика, когда Драганов стал избегать встреч с Деканозовым. Когда же они, наконец, встретились, русских, казалось, больше всего заботила реакция Турции на присоединение Болгарии к Тройственному союзу. Однако они не могли не видеть опасности, которая теперь грозила им со стороны Германии. В ответ на предположение Драганова, будто Россия пользовалась народными симпатиями болгар, чтобы распространить свой контроль на их страну, Деканозов указал, что Советский Союз «не преследует империалистических целей, а во главу угла ставит вопрос о своей безопасности»: «…мы в Советском Союзе часто обращаемся к истории, особенно для того, чтобы проследить, где Россия в прошлом подвергалась нападению и откуда появилась угроза ее самостоятельности. Однако следует иногда обращаться и к более близким примерам. Если мы обратимся к тому, о чем в настоящее время много говорят и о чем упомянул посланник, а именно к "новому порядку" в Европе, то мы увидим на примере некоторых стран, что он из себя представляет. По высказываниям, которые встречаются в прессе, можно сделать заключение, что малые страны будут в экономическом отношении являться как бы придатком этой одной господствующей страны в Европе. Мало того, "новый порядок", судя по той же прессе, предусматривает также и в политическом отношении полное подчинение малых стран — этой державе, а в военном отношении тем более, вплоть до гарнизонов этой державы в малых странах».

Между прочим, историческое наследие заставляло русских смотреть на английскую интервенцию в Грецию и на Балканы с такими же подозрениями {534} 534 АВП РФ. Ф. 082. Оп. 24. П. 105. Д. 6. Л. 124–130. Протокол встречи Деканозова с Драгановым, 18 февр. 1941. .

Как только был установлен график переброски германских войск в Болгарию, ее премьер-министру и министру иностранных дел предписали прибыть в Вену на церемонию в честь вступления Болгарии в число стран Оси. Попов «чувствовал себя как на кресте и категорически отказался ехать в Вену», отметил в своем дневнике Филов, правда, привел кучу оправданий, чтобы остаться дома. Царь Борис так никогда и не смирился с собственным решением. Он обвинял в нем Драганова и хотел отозвать его, после того как тот подпишет соглашение, «не предлагая никакого другого назначения» {535} 535 Филов Б. Дневник. С. 249–250. О Гитлере и царе Борисе см.: Miller M.L. Bulgaria during the Second World War. P. 46. . В отчаянии русские не жалели усилий, пугая болгар, но тщетно. Вышинский сыпал «резкими и аргументированными обвинениями, не давая [болгарскому послу] вставить слова». Цитируя болгарские газеты, лежавшие на его столе, он находил перемену их тона шокирующей. Жуков даже делал слабые попытки расшевелить болгарскую армию через голову правительства {536} 536 АМВнР. Д. 51. П. 45. On. Im. Поп. 333. Л. 36, 39–41. Стаменов — МИД, 24 февр. 1941. .

Наконец, 26 февраля Молотов получил полную и точную информацию о вступлении немцев в Болгарию {537} 537 Дневник Димитрова. 26 февр. 1941. . Два дня спустя, как и следовало ожидать, Шуленбургу были даны инструкции представить его в Москве как временную меру с целью остановить англичан в Греции. И снова краткий отчет домой об «озабоченности Молотова» действиями Германии не отражал желчного характера обмена мнениями. Молотов отказался принять за чистую монету доводы, приводимые Шу-ленбургом, тщетно старавшимся внушить Молотову, что противодействие англичанам в Греции совпадает с целями Советского Союза. Тот факт, что Советский Союз не проинформировали заранее, явно был еще одним дурным знаком {538} 538 АВП РФ. Ф. 06. Оп. 3. П. 1. Д. 4. Л. 28–32; DGFP. XII. Р. 195. Протоколы встречи Молотова с Шуленбургом, 28 февр. 1941. . Смущал также поток абсурдных оправданий соглашения болгарами, называвшими его «инструментом мира», который «не помешает… поддерживать и развивать хорошие отношения с СССР» {539} 539 АВП РФ. Ф. 074. Оп. 26. П. 110. Д. 6. Л. 45. Лаврищев о встрече с Шишмановым, Генеральным директором болгарского МИД, 28 февр. 1941. См. также: Там же. Л. 47–48. Лаврищев о встрече с Алтиновым (начальником Политического департамента болгарского МИД), 1 марта 1941; ЦДА МВР. Ф. 176. Оп. 8. А. е. 17. Л. 24. Попов — Стаменову, 1 марта 1941. .

Чтобы затушевать значение своего хода, немцы спешно созвали Международный консультативный комитет по Дунаю, ведавший рекой к северу от Браилы. Они старательно развлекали русских роскошными обедами, экскурсиями и «блестящим оперным представлением» вагнеровского «Тангейзера». Всякое обсуждение спорных вопросов, однако, откладывалось до 30 июня, когда, как было прекрасно известно германской стороне, советские претензии уже устареют {540} 540 DGFP. XII. Р. 191–194. Марициус — МИД, 28 февр. 1941. . После того как 1 марта Шуленбург официально известил русских о присоединении Болгарии к Тройственному союзу, в арсенале Молотова мало что осталось кроме бесплодных предупреждений, что Советский Союз «не может воспринимать нейтрально» германские действия, подрывающие советские «интересы безопасности» {541} 541 АВП РФ. Ф. 06. Оп. 3. П. 1. Д. 4. Л. 63–66; DGFP. XII. Р. 213–216. Протоколы встречи Молотова с Шуленбургом, 1 марта 1941. .