Габриэль Городецкий - Роковой самообман

Болгария была стержнем советской системы безопасности, так как представляла собой сухопутный мост к турецким Проливам. Коллонтай, возможно, единственный советский посол, высказавшийся откровенно, признавалась, что русские были серьезно обеспокоены развертыванием вермахта на их границах и не могли допустить, чтобы германские войска продвигались на Балканы и создавали прямую угрозу Проливам {236} 236 Центральный государственный архив Болгарии (Далее — ЦДА МВР). Ф. 176. Оп. 8. А. е. 906. Л. 143–145. Антонов (Стокгольм) — МИД, 14 сент. 1940. . «Схватка за Балканы», как поспешил сообщить в Софию болгарский посол, началась, вновь открыв «восточный вопрос». Подобное развитие событий было неизбежным с тех пор, как Гитлер наблюдал за Европой не только из Берлина, но и из Вены, где он сам себя возвел на престол как наследника возрожденной Австро-Венгерской империи {237} 237 АМВнР. Д. 40. П. 34. Оп. 1 т. Поп. 272. Л. 152. Стаменов — МИД, 16 июля 1940; DGFP. X. Р. 77. Риббентроп — Фабрициусу, 1 июля 1940. .

Болгария встретила начало войны в состоянии нейтралитета. Молчаливая поддержка болгарского нейтралитета Британией скрывала желание использовать Болгарию в будущем как трамплин, чтобы перехватить румынские нефтепромыслы у Германии. Однако царь Борис, так же как и Сталин, видел открытые войной возможности удовлетворить территориальные претензии его страны. Не теряя времени, он постарался заручиться поддержкой Гитлера в претензиях Болгарии на Южную Добруджу, раз уж русские оккупировали Бессарабию. Русские передали северную часть Добруджи Румынии после войны 1878 года в качестве компенсации за Бессарабию, но Румыния аннексировала и южную часть после второй балканской войны 1913 года {238} 238 См. наиболее авторитетную работу: Miller M.L. Bulgaria during the Second World War. Stanford, 1975. P. 13–15, 24–26; см. также: Сирков Д. Външната политика на България, 1938–1941. София, 1979. Об этом свидетельствуют: ДВП, 1939. Т. 2. С. 263–270. Терентьев — Молотову, 6 нояб. 1939; Lukacs J. The Great Powers and Eastern Europe. New York, 1953. P. 308. . Предупреждая британскую инициативу, русские предложили в сентябре 1939 г. соглашение о взаимной помощи, равносильное союзу {239} 239 АМВнР. Д. 40. Поп. 142. Л. 50–53. Антонов (болгарский посол в Москве) — МИД/20 сент. 1939. .

Антонов, болгарский посол в Москве, который «дал заманить себя в советские сети», тщетно летал в Софию в последнюю неделю сентября 1939 г., чтобы представить эти предложения лично царю. «Если бы [Антонов] представил хотя бы половину тех идей, которые он развивал передо мной незадолго до своего отъезда, — замечал турецкий посол, — у царя Бориса ему немедленно указали бы на дверь». Царь особенно боялся коммунистической угрозы, если русские получат точку опоры в Болгарии. Однако он не был невосприимчив к исторической и этнической близости населения в целом с Россией, которую русские «не упускали случая подчеркнуть» {240} 240 ДВП, 1939. Т. 2. С. 412–413. Деканозов о встрече с Антоновым, 15 дек. 1940. Весьма информативный отчет о событиях см.: UD: s Arkiv 1920 ARS. HP/516/LXVII. Ассарассон — МИД, 2 марта 1940. . Например, ежедневно десять тысяч экземпляров «Известий» продавались на улицах Софии и около двадцати шести советских фильмов демонстрировались по всей Болгарии {241} 241 АВП РФ. Ф. 074. Оп. 25. П. 109. Д. 22. Л. 1–4. Лаврентьев — Деканозову, 3 янв. 1940. .

Замена Антонова на Христова, опытного дипломата, и назначение профессора Богдана Филова, бывшего ректора Софийского университета, премьер-министром в феврале 1940 г. были для русских плохим предзнаменованием. Германофильские настроения Филова стали еще заметнее после падения Франции {242} 242 АМВнР. Д. 40. П. 34. Оп. 1 т. Поп. 272. Л. 48, 56–64. Христов — МИД, 21 февр. 1940. См. также авторитетную работу: Miller M.L. Bulgaria during the Second World War. P. 21–23. . Расчеты Германии на румынскую нефть и союз с Италией обратили ее взгляд на Балканы. Риббентроп нажал на своего посла в Софии, чтобы тот перехватил у русских инициативу по удовлетворению болгарских претензий {243} 243 DGFP. X. P. 54–55. Рихтхофен — МИД, 29 июня 1940. Об итальянском эпизоде см. выше, с. 40–43. .

Молотов, тем временем, советовал болгарскому послу извлечь «урок из того, что случилось так далеко к северу и западу от Германии», и придерживаться нейтралитета {244} 244 АМВнР. Д. 40. П. 34. Оп. 1 т. Поп. 272. Л. 122–123. Христов — МИД, 7 июня 1940. . Как часть соглашения, заключенного с итальянцами, он ожидал, что Болгария выдвинет свои претензии на Добруджу через Москву. Однако у Драганова, болгарского посла в Берлине, тесно связанного с царем Борисом, не было сомнений по поводу нового баланса сил. Играя на явном соперничестве между Советским Союзом и Германией, он передал на Вильгельмштрассе заявление о претензиях на Добруджу в то же утро, когда советские войска переправились через Днестр в Бессарабию. Венгры последовали его примеру {245} 245 DGFP. X. P. 37–38, 47. Меморандум Вортмана о встречах с Драгановым, 26 и 27 июня 1940. О советских ожиданиях см.: UD: s Arkiv 1920 ARS. HP/516/LXVIII. Ассарассон — МИД, 26 июня 1940. . Гитлер обошел Сталина; Филова спешно вызвали в Зальцбург и обещали урегулирование болгарских претензий «в соглашении с Советским Союзом и Италией или только с Италией». Когда Филов выразил опасение, что Болгария может быть «раздавлена великим русским соседом», Гитлер заверил его: «Если кто-то затронет интересы Германии, удар будет сокрушителен». Тем не менее он все еще рассчитывал на «давнее влечение Сталина к Дарданеллам», которое намеревался удовлетворить постольку, поскольку это не приведет к разделу сфер влияния на Балканах {246} 246 Филов Б. Дневник. София, 1986. С. 193–196; DGFP. X. Р. 332–341. Протокол встречи Филова, Гитлера и Риббентропа, 27 июля 1940. .