Габриэль Городецкий - Роковой самообман

Процесс формирования нации, особенно с использованием революционных средств, всегда обрастает мифами. Официальный культ Великой Отечественной войны в Советском Союзе породил и всячески прокламировал общепринятую версию истории войны {5} 5 Наиболее ярко и захватывающе эта проблема представлена в кн.: Tumarkin N. The Living and the Dead: The Rise and Fall of the Cult of World War II in Russia. New York, 1994. Я взял на себя смелость воспроизвести некоторые ее положения в этом разделе. . Пять десятков лет официально санкционированные воспоминания о войне являлись главной связующей силой в коллективной социальной памяти советского народа. Они скрывали преступления Сталина, прославляя его вклад в победу, и позднее использовались Хрущевым и коммунистическим руководством, чтобы завоевать общественную поддержку. В результате история войны превратилась в причудливую смесь фактов, лжи и «белых пятен», заслоняющих от народа истину. По очевидным причинам эпоха пакта Молотова — Риббентропа и катастрофического начала войны больше всего претерпела от советских историков. Святыня была столь неприкосновенна, что пала последней после развала СССР. Пала, однако, от рук иконоборцев, которые, в пылу развенчания мифов, создали столь же искаженную и политизированную картину войны. В итоге «белые пятна» заполнились ложными теориями (суворовская — яркий тому пример), принятыми как новое евангелие. Суворовские взгляды не заслуживали бы серьезных академических комментариев, если бы их обнародование не совпало по времени с началом Historikerstreit {6} 6 Спор историков (нем.). , яростных дебатов о смысле и ходе германской истории {7} 7 } Gillessen G. Der Krieg der Diktatoren: ein erstes Resьmee der Debatte ьber Hitlers Angriff im Osten // Frankfurter Allgemeine Zeitung. 1987. 25 Feb. Неудивительно, что именно эта газета стала подмостками для новой драмы, учитывая, кто является одним из ее издателей (с. 878). Схожие интерпретации ранее проходили практически незамеченными. См., напр.: Seraphim H. Die deutsch-russischen Beziehungen, 1939–1941. Hamburg, 1941. S. 38; Fabry P. Der Hitler-Stalin Pakt, 1939–1941. Darmstadt, 1962. S. 427–430. См. также глубокую критику в: Koch H. Hitler's Programme and the Genesis of.Operation Barbarossa // Historical Journal. 1983. Vol. 26. № 4. . В общем и целом суворовские аргументы подкрепляли аргументы Нольте в пользу рациональности и закономерности политики нацистской Германии. Если Сталин в самом деле замышлял «освободить» Центральную Европу, то решение Гитлера воевать с Советским Союзом не может больше рассматриваться как осуществление идеологических клише «Майн Кампф», или стратегическая глупость, или слишком поспешный акт агрессии. В Германии «Ледокол» помог профессорам Нольте, Хоффману, Мазеру и Посту «простить» Гитлеру поход на Восток как упреждающий удар. Война оправдывается германскими геополитическими интересами и угрозой, которую ненавистный сталинский режим представлял для Германии и цивилизованного западного мира {8} 8 «Vergangenheit, die nicht vergehen will» Нольте. Наибольший вклад в дебаты: «Historikerstreit»: Die Dokumentation der Kontroverse um die Einzigartigkeit der nationalsozialistischen Judenvernichtung. Mьnchen, 1987; Maser W. Der Wortbruch, Hitler, Stalin und der Zweite Weltkrieg. Mьnchen, 1994; Post W. Unternehmen Barbarossa: Deutsche und sowjetische Angriffsplдne 1940–1941. Berlin, 1996. Нольте косвенно способствовал недавнему появлению работ известных советологов, пытающихся поставить на одну доску сталинское уничтожение кулаков и гитлеровское Окончательное Решение; яркий пример: Conqьst R. The Harvest of Sorrow. New York, 1986. Явная политическая и идеологическая направленность дебатов объясняет, почему «Frankfurter Allgemeine Zeitung» и «Der Spiegel» терпели их ad nauseam {1452} . Работа Хоффмана «Красная Армия перед началом войны 1941 г.» опубликована в рамках официальной истории Германских Вооруженных Сил: Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg / Herausgegeben vom Militдrgeschichtlichen Forschungsamt. Bd. 4: Der Angriff auf die Sowjetunion. Stuttgart, 1983. Предубеждения и пристрастия Хоффмана отчетливо видны в его более ранней книге: Die Geschichte der Wlassow-Armee. Freiburg, 1984. См., в особенности, с. 307–308. Довольно критичный взгляд на толкование «Барбароссы» исследовательским центром см.: Berghahn. Das Militargeschichtliche Forschungsamt in Freiburg // Geschichte und Gesellschaft. 1988. № 14. Пространная обзорная статья в «Spiegel» (1996. № 6) посвящена изложению этих идей. . Австрийский историк Эрнст Топич пошел еще дальше, заявляя в своей книге «Сталинская война», что Вторая мировая война «была по сути советской атакой на западные демократии, в которой Германия… послужила лишь военным суррогатом» {9} 9 Topitsch E. Stalin's War: A Radical New Theory of the Origins of the Second World War. New York, 1987. См. обсуждение этого вопроса в моей работе: «Unternehmen Barbarossa»: Eine Auseinandersetzung mit der Legende vom deutschen Präventivschlag // Vierteljahrshefte für Zeitgeschichte. 1989. № 4. S. 645–673. См. также: Raack R.C. Stalin's Drive to the West, 1938–1945: The Origins of the Cold War. Stanford, 1995; Stalin Plans for World-War-II // Journal of Contemporary History. 1991. Vol. 26. № 2. . И для новой историографии, и для сути дебатов в целом общей является неспособность привести хоть какое-то новое доказательство в подкрепление подобных утверждений. Разговор сводится, по существу, к теоретическому анализу советской внешней политики накануне войны и обнаруживает жесткую идеологическую заданность. {10} 10 Критический обзор распространенных тенденций см.: Pietrow В. Deutschland im Juni 1941 — ein Opfer sowjetischer Aggression? // Geschichte und Gesellschaft. 1988. № 14. Петров справедливо замечает (с. 119), что свидетельства, приводимые Хоффманом, по большей части исходят из нерепрезентативных образчиков показаний военнопленных — источник, изначально подозрительный.