Габриэль Городецкий - Роковой самообман

16 июня Судоплатов, заместитель главы внешней разведки, получил от своего начальника Фитина, только что вернувшегося с совещания в Кремле, приказ создать отряд особого назначения для отражения любых немецких провокаций на границе, вроде той, которая вызвала войну в Польше. На следующий день Меркулов гордо объявил об успешном проведении чистки «антисоветских социальных элементов» на недавно присоединенных прибалтийских территориях. В ходе кампании в Прибалтийских республиках были арестованы 14 467 чел., высланы в Сибирь — 25 711 чел. До самой последней минуты НКГБ прилагал огромные усилия, выискивая очаги подрывной деятельности и саботажа, инспирируемых Германией {1392} 1392 Там же. С. 218 — 219. Рапорт Борщева, заместителя начальника 2-го отдела НКГБ, И июня 1941; С. 247-248. Меркулов — ЦК ВКП(б), 17 июня 1941; Sudoplatov P. Special Tasks. P. 122. .

9 июня английская разведка получила новые сведения, позволявшие сделать вывод: «Усиление немецких войск на границе с Россией ведется с предельной скоростью и энергией». Но даже тогда Иден решился предать гласности эту информацию, чтобы «подвигнуть русских к сопротивлению», по всей видимости, ультиматуму Германии {1393} 1393 FO. 954/24. Su/41/15. 9 июня 1941; CAB. 65/22. 58(41)2. 9 июня 1941. . От посла в Стокгольме он узнал, что, «хотя советско-германские отношения обострились в последние три недели, выход, вероятно, скоро будет найден, и в Берлине ожидают делегацию советских военных представителей для подписания советско-германского военного пакта. Сообщение это неофициальное и сделано, видимо, чтобы удостовериться, будут ли советские власти отрицать это, подтвердят или обойдут молчанием» {1394} 1394 FO. 371. 29482. N2744/78/38. Мэллит — ФО, 11 июня 1941. . Конечно, Форин Оффис трудно было переварить «явное решение Гитлера не развивать успех, достигнутый при завоевании Греции и Крита, а направить главную угрозу в сторону России». Это казалось, по признанию Идена, «по большому счету, самым ошеломляющим поворотом событий с начала войны». И Кэдоган, полагавший, что «в безумии [Гитлера] всегда была своя логика», признавался, что данные разведки его озадачили. Иден оставался настроен скептически: «Если Россия будет воевать, это большое если», — заключал он {1395} 1395 Ibid. C6668/19/18. Протоколы, 9 — 11 июня, 11 июня 1941. .

Чтобы не давать англичанам повод думать, будто идут советско-германские переговоры, и не ускорить в результате их собственные переговоры с немцами, Майский сообщил Идену 10 июня, что «не существует никакого военного альянса между Германией и Советским Союзом и не задумывается таковой. Более того, Советское правительство не ведет в настоящий момент переговоров с Германским правительством ни о каком новом соглашении, ни об экономическом, ни о политическом». Добровольное предоставление такой информации, однако, порождало серьезную дилемму. Если сосредоточение немецких войск означало войну, англичане могли не устоять перед искушением выступить с собственными мирными инициативами или поощрять Германию повернуть на восток {1396} 1396 FO. 954/24. Su/41/16. Иден — Бэггли (Москва) о встрече с Майским, 10 июня 1941. . Русские, очевидно, надеялись, что их заверения заставят прессу оставить эту тему. Вместо этого они получили кучу домыслов по поводу отзыва Криппса.

Подозрение Майского, что Англия отчаянно старается втянуть СССР в войну, как будто подтвердилось в ходе его беседы с Иденом после возвращения Криппса 13 июня, как раз перед выходом коммюнике ТАСС. Майский находился под сильным впечатлением «от кампании в прессе, связанной с приездом Криппса… и выразил сожаление, что меры, принятые Иденом, чтобы прекратить "домыслы" в газетах по этому поводу, о которых он сообщил мне 5 июня, не принесли успеха». Это, видимо, укрепило его мнение, будто слухи распускает Черчилль. Майский предупредил Идена, еще до публикации коммюнике, что «сообщения такого рода, какие появились вчера, не будут поняты в Москве и вызовут там возмущение». Иден, однако, в этот раз позвал Майского, чтобы сообщить о притоке разведывательных донесений за последние 48 часов. Войска сосредоточиваются, настаивал он, «может быть, с целью ведения войны нервов, а может быть, и с целью нападения на Советский Союз». Он изо всех сил старался внушить Майскому свое убеждение: характер полученных теперь разведывательных данных показывает, что немцы планируют нападение. Однако, помня о кампании в прессе, Майский поспешил отклонить предложение Идена о содействии, которое вполне могло быть еще одной попыткой вовлечь Советский Союз в войну. Такое предложение, заметил он, предполагает «тесное сотрудничество» между двумя странами, что, на его взгляд, «преждевременно». Тем не менее, Иден стоял на своем, объясняя, что, хотя раньше он разделял точку зрения Майского, недавно полученная информация заставила его изменить взгляды. Ощущая бремя тяжкой ответственности за верную оценку информации, Майский потребовал, чтобы Иден представил ему еще сведения о намерениях немцев «как можно скорее, или сегодня, или в течение уик-энда». Тот не мог обеспечить такую срочность, поскольку обещал проконсультироваться с Черчиллем и Генеральным штабом, прежде чем передавать информацию {1397} 1397 АВП РФ. Ф. 059. Оп. 1. П. 352. Д. 2402. Л. 203 — 206; FO. 371. 29482, N2793/78/38. Отчеты о встрече Идена и Майского. .