1) И они дали торжественную клятву,
Что Джон Ячменное Зерно должен умереть.
2) И они дали торжественную клятву,
Что Джон Ячменное Зерно умер.
Особый интерес представляют переводы бернсовских эпиграмм, выполненные Маршаком великолепно. Нужно сказать, что Маршак все время продолжает работать над Бернсом, и новые его переводы не только не уступают старым, но открывают нам в Вернее новые стороны его таланта. Если в первых переводах Маршака мы встречались по преимуществу с Бернсом - лирическим поэтом, то в новых, публикуемых сейчас в журналах переводах мы гораздо полнее, чем до сих пор, знакомимся с сатирическим даром Бернса, нам яснее открывается смысл его поэзии. Очень интересен выполненный Маршаком перевод стихотворения "Сон", где обличение правящих классов Англии достигает особой силы. Обращаясь к королю Георгу, которого Бернс назвал "слабоумный Джорджи", поэт пишет:
Законодателя страны
Я не хочу бесславить,
Сказав, что вы не так умны.
Чтоб наш народ возглавить.
Но вы изволили чины
И званья предоставить
Шутам, что хлев мести должны,
А не страною править
В столь трудный день.
Сатирическая линия поэзии Бернса получает сильное звучание в переводах Маршака. Как великолепно передано Маршаком поучение соседки юной Бесси в стихотворении "Когда кончался сенокос":
Но жизнь, малютка, нелегка,
К богатству, счастью путь крутой,
И верь мне - полная рука
Куда сильней руки пустой.
Кто поумней - тот бережет,
У тех, кто тратит, - нет ума,
И уж какой ты сваришь мед,
Такой и будешь пить сама.
И как просто и хорошо звучит после этого ответ Бесси:
О да, за деньги не хитро
Купить луга, поля, стада,
Но золото и серебро
Не купят сердца никогда!
И все это переведено удивительно точно. Иногда приходится сталкиваться с мнением, что перевод стихов ни в какое сравнение не может итти с оригинальным творчеством, и находятся еще, к сожалению, поэты, которые на своих собратьев-переводчиков смотрят свысока. Работа Маршака над Бернсом является лучшим доказательством несправедливости подобного рода взглядов. Она показывает нам, что, когда переводчик выбирает близкого себе поэта и работает над ним систематически, переводы становятся неотъемлемой частью его творчества и как бы сливаются с оригинальной поэзией.
Говоря о других английских поэтах творчество которых привлекло внимание Маршака, прежде всего необходимо вспомнить Вильяма Блейка. Маршак опубликовал не так уж много переводов из Блейка, но он изменил ставшее уже привычным представление об этом поэте. Мы увидели земного Блейка, близкого людям, их страданиям, их стремлениям. Причем нужно отметить, что социальное звучание отнюдь не привнесено Маршаком в поэзию Блейка, Маршак совершенно точно в смысловом отношении и поэтически верно передает то, что сказано самим поэтом. Сравним, например, начало стихотворения "Лондон", где у Блейка говорится:
Я блуждаю по улицам, охраняемым
Хартией вольностей,
Неподалеку от Темзы, охраняемой
Хартией вольностей,
И на всех лицах я вижу следы,
Следы бессилия, следы горя.
В каждом возгласе каждого человека,
В каждом крике каждого испуганного
ребенка,
В каждом голосе, в каждом проклятье
Я слышу звон кандалов, созданных
страхом...
И Маршак переводит:
По вольным улицам брожу,
У вольной лондонской реки,
На всех я лицах нахожу
Печать бессилья и тоски.
Мне слышатся со всех сторон
Стенанья взрослых и детей,
Мне чудится тяжелый звон
Законом созданных цепей...
Мы видим, что все передано с удивительным искусством. Вообще думается, что Маршак уловил самое существенное в Блейке.
Очень точно и поэтично переданы Маршаком четыре стихотворения о Люси, лучшие из стихов Вордсворта, им переведенных. И здесь заслуга Маршака еще и в том, что своим переводом он заставляет как-то по-новому осмысливать поэзию Вордсворта, переоценивать то обычное представление о поэте, которое сложилось в литературоведении. Вордсворт, известный главным образом как большой мастер пейзажа (что было отмечено еще Пушкиным) {*}, предстает перед нами как поэт-патриот, поэт-гуманист. Особенно хороши стихотворения: "К чужим в далекие края" и "Забывшись, думал я во сне". Глубоко трогательна в переводе Маршака прекрасная строфа Вордсворта:
Не опечалит никого,
Что Люси больше нет.
Но Люси нет - и оттого
Так изменился свет.
{* . . . . . . . . . . . . .
И в наши дни пленяет он поэта:
Читать дальше