Линн Пикнетт - Код Марии Магдалины

В любом случае более современное толкование слов Иисуса следующее: Он наделяет женщин силой мужской через медитацию Света. Знаменательно, что несколько египетских богинь, в частности Исида, изображались иногда с бородой, смысл такого символа в том, что, поскольку мужчины сильные, а женщины слабые, то мужская характерная черта автоматически одарит женщину большей силой.

Эта концепция сплава мужского и женского начал встречается и в других тайных религиях. Несколько групп еретиков, в частности тамплиеры, и более серьезные алхимики были зачарованы символизмом гермафродита, человеческого существа с полностью развитыми первичными и вторичными половыми признаками и того, и другого пола. Как мы видели, Леонардо тоже привлекали гермафродиты — он сделал очень много зарисовок их в различных состояниях очевидного возбуждения [120] Они находятся теперь в Королевской Коллекции в Виндзоре. и, конечно, нельзя не упомянуть его гибрид из Марии Магдалины и святого Иоанна на картине «Тайная вечеря», который может быть связан с такой символикой. Хотя, скорее всего, для него это была глубокая духовная символика, есть в его работах аромат любовно созданной, прежде всего личной, порнографии. Леонардо всегда оставлял себе последнюю каплю личного удовлетворения по всех своих художественных работах.

Он также сделал маленький рисунок, названный «Ведьма с зеркалом», на котором изображена молодая, красивая ведьма, любующаяся собой в ручном зеркальце, но затылок ее имеет формы старика (вероятно, самого Леонардо). Здесь не только сочетание полов, но также и разных возрастных групп, дающее парадоксальный эффект — в едином сплавлены мужской и женский пол, молодость и старость.

Возможно, это сделано для того, чтобы, как в волшебстве колдуньи, создать иллюзию двойственного образа. Подобные типажи можно найти в символике алхимиков, где — в некоторых отношениях подобно катарскому perfecti — алхимик в итоге «Великой работы» сплавляет оба пола и смертность в нечто божественное и иное. Но все же остающееся по эту сторону ворот смерти.

Магия, ересь и алхимия процветали в тех областях Франции, где прожили обреченные катары свои короткие, но интенсивные жизни — и это также те самые места, куда, как утверждают, отправилась Магдалина после распятия Учителя и прожила там остаток своей жизни. Какие секреты еще можно обнаружить в малопосещаемых районах юга Франции, где, как верят многие, жила и умерла историческая Магдалина?

Есть несколько легенд о путешествии во Францию (или Галлию как она тогда называлась), куда Мария Магдалина отправилась после распятия вместе с большим количеством людей, включая чернокожую служанку по имени Сара, Марию Саломию и Марию Иакова, якобы тетку Иисуса, а также Иосифа Аримафейского, богача, которому принадлежала гробница, в которую положили Иисуса перед воскрешением, и святого Максимина (Максимуса), одного из семидесяти двух наиболее близких к Иисусу учеников, первого епископа Прованса.

Хотя подробности приводят разные, в целом складывается впечатление, что Магдалина с приближенными была вынуждена бежать из Палестины в ужасных условиях: лодка, не имевшая руля, весел и парусов, протекала, что, как полагают, было устроено намеренно какой-то фракцией у них на родине. Даже принимая во внимание неизбежные преувеличения при распространении мифа — вряд ли лодка была в столь плачевном состоянии, — раздор и отношениях между Симоном Петром и Марией, судя по гностическим Евангелиям, достиг такого накала, что не трудно догадаться, кто был, по меньшей мере, одним из заговорщиков, желавших, чтобы Мария и ее спутники отправились прямо на дно моря. В свете рассказа о протекающей лодке уместно вспомнить слова Марии из «Пистис София»: «Я боюсь Петра, поскольку он угрожал мне и ненавидит женщин» [121] Pistis Sophia. Second Book, 72:161. . Но кто бы ни желал их смерти, они чудесным образом выжили и высадились на диком побережье, там, где сейчас находится Прованс, хотя в те дни это была совсем не тихая заводь, как могут вообразить многие.

В начале I века Прованс был процветающей провинцией Римской империи, где наслаждались всеми благами цивилизации. Судьба сделала это место столь прекрасным и располагающим, что там образовалась колония зажиточных экспатриантов из Иудеи — даже Ирод имел здесь поместье. Может быть, и у богатой и независимой Магдалины была здесь какая-то собственность. Видимо, в те времена здесь было нечто подобное современным летним домам на Майорке, и, разумеется, в самом Провансе. Привлекательность этих мест за прошедшие тысячелетия не потускнела.