Линн Пикнетт - Код Марии Магдалины

По какой бы то ни было причине, но лангедокская культура оказалась плодородной почвой для культа, центром которого была Магдалина. Вопрос заключается в том, была ли ее личность взята на вооружение культурой, поскольку она ей подходила, или же поклонение женскому началу было движением, посвященным ей?

Первое, здесь прослеживается связь между катарами и культом Магдалины.

Как мы видели, гностическую доктрину катаров можно проследить до более ранних еретических сект, существовавших на Балканах — за исключением катарских верований, связанных с Марией Магдалиной и ее отношениями с Иисусом. Как утверждают Юрий Стоянов и другие авторы, этот аспект привнесен в результате присутствия таких верований в данном регионе до появления катаров и их ассимиляции. Следовательно, крестовый поход против катаров, который продолжался тридцать пять лет, отчасти был прикрытием для подавления Церкви Марии Магдалины. И ту, и другую ересь выкорчевывали с беспрецедентной свирепостью. Через несколько лет после окончания крестового похода появился самый знаменитый вариант легенды о жизни Магдалины во Франции — «Золотая легенда» де Воргина, о которой мы упоминали раньше. Знаменательно, что Иаков был доминиканцем, а доминиканцы — это инквизиция. Появление легенды столь скоро после завершения крестового похода явно имело целью отвратить народ от популярных французских преданий о Марии Магдалине, выдвинув в противовес вариант, который в большей степени отвечал церковному образу Магдалины. Отцы Церкви понимали, что с помощью крестового похода ее культ уничтожен как организованная сила, но предания о ней по-прежнему будут циркулировать в еретической субкультуре, поэтому ее имя надо «перехватить». Процесс «недружественного поглощения» ее имени был завершен созданием «официального» культа и центра паломничества в Сен-Максимине-Ла-Сен-Баум, легендарном месте ее смерти. До 1279 года, в канун крестового похода против катаров, Церковь благословила мощи Марии Магдалины в Везелей в Бургундии. Даже этот эпизод связан с югом, поскольку они были доставлены в Везелей графом Руссильонским в IX веке. (Именно из города Везелей Бернар Клервоский призвал ко второму крестовому походу.)

11 () гз 1279 году под склепом церкви в Сен-Максимине был обнаружен в алебастровом саркофаге скелет — предположительно Марии Магдалины. В документе, найденном и саркофаге, говорилось, что ее тело было перезахоронено здесь 460 лет назад для защиты его от сарацин. (Теперь известно, что документ поддельный — частично потому, что в VIII веке не было вторжения сарацин, но и свое время ему поверили. Естественно, если документ поддельный, то и тело тоже.) Папа официально благословил эти мощи в противовес мощам в Везелей и в 1295 году дал разрешение на постройку базилики, которая будет центром паломничества. От скелета был отделен череп, до сих пор выставленный в базилике. Он ухмыляется из пышного орнамента человеческому тщеславию и эфемерному характеру смертных. Череп под золотой маской и повязкой с блестящими, роскошными блондинистыми волосами ежегодно проносят через весь город в шествии, посвященном Дню Марии Магдалины.

Папа взял базилику под свою прямую юрисдикцию, а не отдал ее, как обычно делалось, в управление местного архиепископа, и заменил бенедиктинцев, которые пыли здесь, на доминиканцев. То есть культ Магдалины и центр паломничества были поставлены под контроль инквизиции. По этой причине святая Мария Магдалина была назначена покровительницей Ордена доминиканцев (в 1297 г.) и провозглашена «дочерью, сестрой и матерью» Ордена.

Знаменательно, что на месте это распоряжение выжало такое сопротивление, что с новым доминиканским хозяином, который оправился взять базилику под свой контроль, были посланы солдаты. Ясно, что население Сен-Максимина было недовольно, что храм Магдалины был передан инквизиции. В результате крестового похода во Франции была опубликована одобренная Церковью версия жизни Магдалины и центр ее культа взят под контроль инквизицией (в которой верховодили доминиканцы). Еретическая церковь была эффективно нейтрализована. Местное население могло продолжать поклоняться Магдалине, но уже только на условиях Церкви, в связи с чем возникают два принципиальных вопроса: что в этом культе так встревожило Церковь? Выжил ли этот еретический культ? Ответ на первый вопрос заключается в том, что Церковь боялась культа, потому что его служители владели чем-то — некой информацией или доктриной, которая представляла собой реальную угрозу устоявшимся христианским догматам и/или ее власти.