Александр Афанасьев - Белорусский узел

Тогда сошлись на том, что экономика была на подьёме, уровень жизни рос, вот и не пошли люди на белорусский майдан, сооблазнились чаркой и шкваркой. Через 5 лет точно такая же растущая экономика и благосостояние ни Египет, ни Тунис не удержали, но всем было уже по….

Второй раз в 2010 некритически воспринимавшие истерику хомячков о походе на дом правительства поспешили разнести о том, что якобы уже резиденцию луки штурмуют. Тогда всё закончилось ещё быстрее.

Третий — в 2011 после 300 % гиперинфляции на волне арабской весны политблогеры уверяли, что ну теперь то точно всё. У египтян был твиттер и они скинули Мубарака, у тунисцев был фейсбук и они своего скинули. в Белоруссии есть и твиттер, и фейсбук, и ещё однокласники с вконтактегом до кучи, против такого никакой диктатор не устоит)))) Устоял и даже не особо напрягаясь. Хотя реально тогда народ озверел до крайности, накал был уровня невиданного с конца 80х наверное. из разговоров на кухнях было ощущение — будто в перестройку снова вернулись. То есть и молодняк, и средний класс разово обнищавший, тогда все действительно кляли луку на чём свет стоит. Но нишмагли. И ведь даже массовых расстрелов не понадобилось — посадили однорукого за циничные аплодисменты в неположеном месте, глухонемого — за матерную ругань сотрудника при исполнении и всё затихло…

http://ua-katarsis.livejournal.com

Утро. Холодный туман, разгоняемый злым балтийским ветром гуляет между обшарпанных пятиэтажек, расположенных недалёко от Лиепае в городке, куда тридцать лет назад было не попасть в принципе. Весной этого года — этот городок, с целым кварталом жилых домов, детсадом и школой — приобрела местная община за двенадцать тысяч евро [2] Это не шутка. . Сумма, за которую этот комплекс удалось перепродать международной организации, занимающейся размещением беженцев — с регистрацией на Кипре и советом попечителей в Лондоне — о том история умалчивает…

На трассе остановка, называется «комбинат», но никакого комбината здесь нет и никогда не было — так назывался этот объект в советские времена, когда здесь постоянно жило больше тысячи человек. От неё — четыреста метров выложенной бетонными плитами, хорошо сохранившейся дороги. Раньше там был постоянный полицейский пост, потом — полицейского убрали и наняли сторожиху, некую Ингу, лет сорока — видимо, никакого другого жилья и никакой другой работы ей тогда найти не удалось. Но теперь — никакой Инги нет, и собак нет, и где они — никто не знает. А вместо неё — как минимум двое вежливых и крепких молодых человека в камуфляже. На поясе — дубинки, а в здании КПП — спрятан заряжённый Моссберг-590. Но это так — для того, чтобы не растащили гуманитарную помощь. А то горазды…

Иногда, правда, приглушённо слышны выстрелы…

Строй, человек в сто — бежит мимо старых, серых, в потёках пятиэтажек. Инструктор — действующий морской пехотинец армии США — в одной белой футболке, он относится к отряду специального назначения, и холодом его не испугать. Три километра кросса для него — как раз взбодриться утром, не более того. За ним, топая, кашляя и плюясь, вразнобой бегут курсанты, с трудом выпевая так хорошо знакомую им песню. Они считают её неофициальным гимном Беларуси — но никогда не ненавидели её так как сейчас…

Но бежать все равно надо…

Мебель старая, собранная неизвестно откуда, а то и купленная подержанной — и в классе не найти двух одинаковых предметов мебели. От тепловой пушки — даже жарко, все сбросили куртки и сидят в футболках, но как будет зимой — пока непонятно. Впрочем, думать — не им, найдётся, кто подумает. Внутри бывшей детской спальни — поставлен быстровозводимый стальной каркас, и на него — повешены листы толстого полиэтилена. Провода от компьютеров — брошены прямо по полу. Примерно так же — выглядел Баграм сразу после того, как его оставили талибы…