Олег Кашин: Горби-дрим

– Леша, – сказал Дмитрий Олегович.

– Слышал анекдот про «ее побили, меня трахнули?»

– Не слышал, – ответил главный редактор.

– Мы тут про Калининград говорили, как тебе они вообще, а? Видел тут нашего общего знакомого (главный редактор подмигнул), говорит, за стенкой все в шоке. Эфир начнем с Калининграда. Я ошибаюсь, или ты там работал?

– Я был спецпредставитель президента, – Дмитрий Олегович попытался сказать это с гордостью, но не получилось. Переговоры с литовцами о визах он тогда провалил и старался лишний раз ту работу не вспоминать.

– Так вот, анекдот. Собрались в бане американец, немец и русский. Телевизионный комик надел кепку и исчез, ни с кем не попрощался.

– Погоди, ты сам о Калининграде что думаешь? Они серьезно? – главный редактор подошел к Дмитрию Олеговичу вплотную.

– Леша, тебе могу сказать, – Дмитрий Олегович не любил говорить шепотом, но тут вдруг заговорил. – Они, конечно, серьезно, и хрен знает, с кем из буржуев они там договорились. Я выясняю сейчас по своим натовским связям. Поручение президента. После слова «президент» всегда надо делать паузу – это важно. Дмитрий Олегович еще раз посмотрел в окно на начинающий рассасываться польский флаг, а потом снова на главного редактора, прямо в глаза: – И это, Леша. Давай ты в эфире меня про Калининград спрашивать не будешь? Не надо сейчас. Главный редактор кивнул и пошел наливать себе чай. Он умел не задавать лишних вопросов, и сейчас явно был случай, когда стоило воспользоваться этим умением.

– Дима, – обернулся он к Дмитрию Олеговичу. – Тебе черный или зеленый?

Девушка в студии читала новости. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков считает преждевременным говорить об отставке губернатора Калининградской области в связи с провозглашением регионом независимости. Депутат Госдумы Ирина Яровая назвала грязными инсинуациями информацию о принадлежащей ей незадекларированной квартире. Правительство Москвы до конца года оборудует в городе более ста километров велодорожек. Даниил Гранин назвал тяжелой утратой смерть Бориса Васильева. Завтра в Москве потеплеет до минус четырех.

Мне позвонили, и я выключил радио. Звонил Навальный – «Чувак, про Калининград что думаешь?». Я ответил, что история мутная, неясна роль губернатора, а Соломона я давно знаю, мужик он хитрый и рисковать не любит, так что, наверное, это разводка, тем более что хэштег «Калининград» в топ твиттера вывели явные нашистские мурзилки. Я знал, что Навальный под подпиской, и нарочно спросил его – поедешь в Калининград? – он пробурчал что-то обиженное и отключился. Не поедет, конечно. Три года назад я читал лекцию в модном клубе «Цвет ночи». Позвали, попросили сформулировать тему, фантазировать было лень, и я сказал – «Россия для русских», искренне предполагая, что буду говорить что-нибудь о поднимающем голову русском национализме. Об этом я, конечно, сразу же забыл, и когда в назначенный день позвонили из клуба – напоминаем, мол, – я понял, что о национализме мне сказать как-то и нечего, и уже на сцене я выкрутился, сказал, что Россия для русских – это очень даже реально в ближайшей перспективе, будет страна от Смоленска до Владимира, и это будет именно национальное государство, вопросов нет. А остальные регионы, конечно, отвалятся, причем очень быстро и неожиданно, никто и не заметит – соберутся губернаторы и обо всем договорятся, и никто ничего уже не удержит, все будет скучно и неинтересно. Сколько я ту лекцию читал – час? Не больше. Пока говорил, начал верить сам; ну а в самом деле, распадется же страна, почему нет? Не могу сказать, что много об этом с тех пор думал, но сейчас – вот, пожалуйста, целый регион отделился. Началось! Я еще раз взял в руку телефон и написал в твиттере: «Началось».

«Началось», – думал и Соломон, когда получил первую ноту о признании независимого земландского государства. Соломон сидел теперь в кабинете с табличкой «Министр иностранных дел» на двери напротив, как и положено начинающему министру, женского туалета, зато на том же этаже, что и кабинет губернатора, которого Соломон пока не научился называть президентом, но обязательно научится. В кабинете Соломона было пока пусто и неуютно – пустой шкаф и пустой чайник, и стол с компьютером. Первой республику признало Балтийское казачье войско. Ноту принес сам атаман – Анатолий, тощий мужчина с серым лицом, чуть постарше Соломона. Анатолий когда-то работал в обкоме комсомола и был с Соломоном шапочно знаком, но потом жизнь их совсем раскидала, не виделись лет, может быть, двадцать, и теперь оба не знали, как друг к другу обращаться, на ты или на вы. – Ну давайте, что там у вас, – Соломон прочитал ноту и укусил себя за уголки губ изнутри рта, чтобы не засмеяться. Балтийское казачье войско признает Земландскую республику, ок. Домовой признает Деда Мороза.