Д Макогоненко - Кальдерон в переводе Бальмонта, Тексты и сценические судьбы

Но если бы исполнители до конца верно поняли основной "тон" трагедии, какими яркими огнями мог бы озариться весь спектакль" {Соболев Ю. Кальдерон в Камерном театре / "Рампа и жизнь". 1915. Э 1. С. 7.}.

Обратим внимание на противоречивость суждений критиков. С. Игнатов упрекает театр и режиссера в том, что не восстанавливается принцип старинного театра, а Ю. Соболев видит причину неудачи спектакля в излишней археологичности и нежелании театра найти новые сценические средства для выражения глубоких идей Кальдерона.

Интересно, что и в обсуждении постановки в Камерном театре, и спектаклей, осуществленных Мейерхольдом, и спектакля в Старинном театре поднимался вопрос не только о современном воплощении художественных произведений XVII в., но ставился шире - речь шла о принципах их воссоздания средствами современного театра.

Так драмы Кальдерона в переводах Бальмонта оказались важным этапом в развитии театрального искусства. При этом характерна общая тенденция режиссуры при воссоздании идей далекой эпохи, проявившаяся прежде всего в выдвижении актера на первый план спектакля и возложении на него главной задачи по раскрытию замысла драматурга.

Как мы уже отмечали, к этому пришел в своих поисках Вс. Мейерхольд. Критика оказалась единодушной", признав крупной удачей спектакля Камерного театра исполнение актером Шалаховым роли Сехисмундо: "Центральную роль Сехисмундо с большим подъемом и темпераментом вел г. Шалахов, отлично читавший стихи и умевший подняться до грандиозности кальдероновского замысла" {Э. Б. Кальдерон в Камерном театре / Театральная газета. 1915. Э 1. С. 4.}.

В "Рампе и жизни" мы читаем: "Но, увы, только отдельные вспышки радовали, да и то только благодаря одному исполнителю - г. Шалахову, давшему четкий и смелый образ Сехисмундо. И внешне и внутренне роль сыграна очень выпукло. В особенности удались последние картины: пробуждение после "сна" и вещее провидение жизни, которая не более, как "сновидение"... Большой монолог читал г. Шалахов прекрасно; это волновало и звучало так торжественно-скорбно" {Там же.}.

Актриса Камерного театра Алиса Коонен в своих воспоминаниях пишет, что спектакль "Жизнь есть сон" не удался. Он не был принят ни публикой, ни критикой. Одна только удача была несомненной - исполнение Шалаховым центральной роли Сехисмундо. Шалахов играл действительно великолепно. И даже критики, браня спектакль, единодушно хвалили его темперамент и голос, а одна из газет объявила даже, что родился 2-й Шаляпин" {Коонен Алиса. Страницы из жизни / Театр. 1967. Э 9. С. 112.}.

Мы кратко остановились на театральной жизни драм Кальдерона, поставленных в первые десятилетия XX в. Театральное воплощение Кальдерона на русской сцене раскрывает один из важных моментов происходившего в начале века обновления театра и, в частности, решения важной проблемы раскрытия классики прошлых эпох современности средствами.

III

Как мы отмечали, К. Д. Бальмонт, приступая в начале века к переводу драм Кальдерона, руководствовался обширным замыслом дать читателю и театру русского Кальдерона. Переводчик, задумывая свое издание, отчетливо понимал все трудности, которыми оно будет сопровождаться. "Вряд ли нужно говорить, что быстрое осуществление этого плана и заполнение такого существенного пробела в нашей переводческой литературе зависит не только от меня. Можно надеяться, что журналы и газеты, имеющие влияние на большую публику, сделают все от них зависящее, чтобы поэтические замыслы таких гениев, как Кальдерон, получили возможно широкое распространение в России" {Коонен Алиса. Страницы из жизни / Театр. 1967. Э 9. С. 112.}.

Поначалу, как мы видели, план не был выполнен. Переведено и издано только пять драм. Разные обстоятельства отвлекали Бальмонта от осуществления задуманного. Но Кальдерон продолжал интересовать его. Так, находясь во Франции в 1912 г., он перевел "Врача своей чести", снабдив перевод вступительной статьей. В письме к М. В. Сабашникову он писал:

"1912.1.13. Пасси.

Дорогой Миша. Ты, верно, удивишься, получив посланное. Хочется думать, что удивление будет симпатического свойства. Я послал тебе "Врача своей чести" Кальдерона (бандеролью) и предисловие к нему при сем. Если бы ты согласился выпустить его без промедлений, я был бы счастлив. Я успел бы еще получить весь набор (во всяком случае набор предисловия), я здесь до 2-го28-го. Я думаю, что 3-й выпуск Кальдерона подхлестнет и остальное, как по свойству драмы (кто-то в мире не ревнует!). Так и дешевизна выпуска.