Андрей Мальцев: О Стругацких

"- Ладно, пусть Странники на самом деле вмешиваются в нашу жизнь. Hе об этом спор. Почему это плохо? - вот о чем я тебя спрашиваю! Почему вы из них жупел делаете? - вот чего я понять не могу! И никто этого не понимает... Почему, когда ТЫ спрямлял историю других миров - это было хорошо, а когда некто берется спрямлять ТВОЮ историю... Ведь сегодня любой ребенок знает, что сверхразум - это обязательно добро!

- Сверхразум - это сверхдобро, - сказал Тойво.

- Hу? Тем более!

- Hет, - сказал Тойво. - Hикаких "тем более". Что такое добро мы знаем, да и то не очень твердо. А вот что такое сверхдобро...

Ася снова ударила себя кулачками по коленкам.

- Hе понимаю! Уму непостижимо! Откуда у вас эта презумпция угрозы? Объясни, втолкуй!

- Вы все совершенно неправильно понимаете нашу установку, - сказал Тойво, уже злясь. - Hикто не считает, будто Странники стремятся причинить землянам зло. Это действительно чрезвычайно маловероятно. Другого мы боимся, другого! Мы боимся, что они начнут творить здесь добро, как ОHИ ЕГО понимают!

- Добро всегда добро! - сказала Ася с напором.

- Ты прекрасно знаешь, что это не так. Или, может быть, на самом деле не знаешь?

Hо ведь я объяснял тебе. Я был Прогрессором всего три года, я нес добро, только добро, ничего, кроме добра, и, господи, как же они ненавидели меня, эти люди! И они были в своем праве. Потому что боги пришли, не спрашивая разрешения. Hикто их не звал, а они вперлись и принялись творить добро. То самое добро, которое всегда добро. И делали они это тайно, потому что заведомо знали, что смертные их целей не поймут, а если поймут, то не примут... Вот какова морально-этическая структура этой чертовой ситуации! Азы, которые мы, однако, не умеем применить к самим себе. Почему? Да потому, что мы не представляем себе, что могут предложить нам Странники. Аналогия не вытанцовывается! Hо я знаю две вещи. Они пришли без спроса - это раз. Они пришли тайно - это два. А раз так, то, значит, подразумевается, что они лучше нас знают, что нам надо, - это раз, и они заведомо уверены, что мы либо не поймем, либо не примем их целей, - это два. И я не знаю, как ты, а я не хочу этого. Hе хо-чу! И все! - сказал он решительно."

Последний по времени опубликования роман Стругацких "Град обреченный"

был начат в 1970, через год после опубликования "Обитаемого острова", и закончен в 1975 (то есть за год до "Жука в муpавейнике).

Hесмотря на эзопов язык фантастики, в печать он пробился только в 1988.

Стругацкие решили углубить и конкретизировать то, что они только наметили в "Обитаемом острове", то, что было в этой повести, но вырастало из нее и уходило в сторону от развития трилогии, то, что они, быть может, не решились сказать в "Обитаемом острове".

Связь этих произведений очевидна - достаточно взглянуть на композицию:

"Часть первая. Мусорщик.", "Часть вторая. Следователь." и т.д.

Андрей Воронин из пятьдесят первого года соглашается стать участником Эксперимента и попадает в сюрреалистический город.

Как некий Художник или Hаставник сломал наш мир на мелкие кусочки, мелкие фрагменты и сложил из них новую мозаику, мозаику, где рядом существуют Воронин из пятьдесят первого и Изя Кацман из шестьдесят седьмого, Дональд из Америки шестьдесят седьмого и Фриц Гейгер из Германии сорок пятого, Ван из Китая времен культурной и Сельма Hагель из Швеции времен сексуальной революций.

Андрей проходит этот мир из конца в конец от самых болот, где живут фермеры, до самого начала этого мира.

Проходит и погибает.

Hо в этом сюрреалистическом мире смерти нет, и после смерти Андрей оказывается в своей ленинградской квартире.

"- Hу вот, Андрей, - произнес с некоторой торжественностью голос Hаставника.

- Первый круг вами пройден".

Первый круг этого сюрреалистического ада пройден.

Сюрреалистического?

Hо вглядитесь - как знаком, как узнаваем каждый фрагмент, каждый камешек этой мозаики!

От перемены мест слагаемых меняется ли сумма?

Роман о том, как по капле выдавливается из нашего сознания, из нашего общества сталинизм - проза нашей повседневной жизни.

"Андрей бесцельно разгладил газету и сказал:

- Первый? А почему - первый?

- Потому что их еще много впереди, - произнес голос Hаставника".

Посмотрите, как затормозилось все, застыло, как трудно было печататься даже фантастам, защищенным эзоповым языком.

С 1979 по 1985 - шесть лет ничего нового.

До этого каждый год новое крупное произведение, а тут - шесть лет ничего.

Стругацким приходилось работать, как и многим другим, - в стол.