Виктор Васильев - Актеры шахматной сцены

– Значит, ты сознательно шел на риск?

– Не один я. Все, кто пишут в этом жанре. И не только о шахматах. Шахматы – лишь частный случай. Не более…

– Ладно. С этим я спорить не берусь. И все-таки один сюрприз в связи с твоими рассуждениями могу преподнести: один факт в твоей книге все же сочинен. И это утверждает не Александр Коблец, а сам Михаил Таль, которого ты взял себе в защитники. Помнишь, ты пишешь, что когда Ботвинник, став в 1948 году чемпионом мира, поехал отдыхать на Рижское взморье, юный Таль в сопровождении своей тети явился к гроссмейстеру… поиграть!

«На звонок вышла женщина. Она взглянула на мальчугана с шахматной доской под мышкой, мгновенно «оценила позицию» и, сказав: «Ботвинник спит!» – быстро захлопнула дверь».

Ты утверждаешь, что и это тебе рассказал Таль? Ах, вот как! Но в 1978 году в серии «Выдающиеся шахматисты мира» вышла книга о Тале «В огонь атаки». В ней я прочитал, что этого эпизода не было. Не было совсем! «Легенда эта широкоизвестна, и я всегда улыбался, читая (и не опровергая!) ее», – говорит в книге Таль. Что скажешь на это?

– А ничего не скажу, не поглядев предварительно в запись моих бесед с Талем. Вот она, эта «легенда», почти слово в слово! Даже имя тети Таль назвал.

Кстати, экс-чемпион мира напрасно скромничает, отказываясь от своих авторских прав на эту «легенду». Даже если бы у меня не было записей наших бесед, отказаться от авторства Талю невозможно.

В 24-м номере еженедельника «64» за 1972 год Таль опубликовал статью «Встречи с кумиром», где рассказал о двух своих матчах с Ботвинником. В этой статье Таль поведал о том, что в 1948 году действительно сделал попытку встретиться с чемпионом мира: «Вскоре случай представился: М. Ботвинник приехал отдыхать на Рижское взморье. Узнав об этом из газет, я начал планомерную осаду домашних, которая через несколько дней увенчалась успехом. Мы узнали адрес чемпиона мира и, вооружившись шахматной доской (на всякий случай!), попытались попасть на аудиенцию. Попытка эта, правда, оказалась неудачной. Дело в том, что я (по молодости, разумеется) недооценивал фактора спортивного режима и попал как раз во время послеобеденного отдыха. Матч был перенесен…»

Но именно так, только, естественно, другими словами описан этот эпизод, как убедится сам читатель, в «Загадке Таля»!

– А ты не спрашивал у Михаила Нехемьевича, зачем он рассказал тебе эту историю, если ее в действительности не было?

– Спрашивал… «Очень уж она мне показалась тогда занятной», – не моргнув глазом ответил Таль.

Но – стоп! Поскольку мы уже знаем, что Таль либо сочинил легенду, либо сочинил версию, что эту легенду сочинили другие, то мы вправе уже без его участия определить, когда он это сделал – в молодом возрасте либо в зрелом. Юность бесхитростна, и я больше верю молодому Мише Талю, почему в повести и оставил это место в неприкосновенности. А вот зачем он спустя много лет решил дезавуировать сам себя – эту загадку я разгадывать не берусь…

– Ну что ж, действительно, хватит загадок. А все-таки не кажется ли тебе, что ты сбился на какой-то ворчливый тон? Ну, были неприятности с гроссмейстерами и мастерами, были! А у кого их не было? Они и между собой-то не часто ладят. Шахматы как спорт, как борьба не очень-то способствуют воспитанию ангельских характеров. Вспомни, как был назван один из репортажей в «64»: «Игра прекрасная и… бессердечная». А Сало Флор просто назвал шахматы «чертовской игрой».

Давай покончим с этим. Давай, как это иногда делается в настоящих интервью, я буду задавать тебе короткие вопросы, а ты старайся давать короткие ответы. Ну вот, например: – Кого из гроссмейстеров ты считаешь самым великодушным?

– Конечно, Андрэ Лилиенталя. В своих публичных выступлениях и даже в сборниках избранных партий он приводит и проигранные им партии. Такого благородства я ни у кого другого не встречал.

– Чей прогноз ты оценил как самый оригинальный?

– Марка Тайманова. Перед матчем Ботвинник – Петросян (1963) Тайманов сказал: «Ботвинник будет играть лучше, но Петросян безошибочнее!» Этот прогноз, как потом выяснилось, был и лучшим и безошибочным.

– Чье высказывание гроссмейстера о себе показалось тебе самым удивительным?

– Спасского, когда, победив Петросяна в матче 1969 года, он на пресс-конференции сказал о себе: «Да, я ленив…»

– Какое высказывание гроссмейстеров о результате шахматной встречи было для тебя самым неожиданным?