Георгий Миронов: Я любил свой народ, свою страну

Руку приложил: переводчик Анатолий Кони, коллежский советник доктор философии Федор Кони..." [Рукописный отдел Института русской литературы (Пушкинский дом). Ф. 134. Цит. с поправками по архивному экземпляру по: Высоцкий С. Кони.- М., 1988.- С. 28.]

Мы не знаем, выполнил ли 14-летний переводчик эту работу, но, судя по твердости характера и настойчивости, которые проявлял А. Ф. Кони с детских лет и до последних дней жизни, он довел перевод до конца.

Он окончил трехгодичную немецкую школу в своем родном Петербурге, три года проучился в гимназии, из 6-го, предпоследнего класса, подготовившись, сдал экзамены и поступил в университет на физико-математический факультет; знал несколько европейских языков; в студенческие годы существовал на средства, добываемые частными уроками, отказываясь от материальной поддержки небогатых, в общем, родителей не потому, что они не в состоянии были помогать, а потому, что считал: должен обеспечивать себя сам. А с учениками занимался по словесности и истории, по ботанике и зоологии (он учился на факультете по разряду естественных наук). И только после закрытия столичного университета по причине студенческих беспорядков перевелся в Московский, но уже на юридический.

Что побудило юношу к переводу на "престижный", как сейчас бы сказали, факультет? Только что прогремела "Великая реформа", готовились Земская и Судебная; к первой Кони навсегда сохранил благоговейное отношение, к последней и сам "руку приложил", предельно четко и последовательно претворяя в жизнь только что увидевшие свет судебные уставы (с 1864 года). Пожалуй, главную роль в выборе профессии правоведа сыграло время. Анатолий Федорович всегда считал себя сыном "святых шестидесятых" - и не изменил ни разу их лучшим заветам: гражданской честности, верности общественным идеалам, профессиональной этике, высоконравственным порывам молодости, когда не личные выгоды, а высшие интересы стоят у человека на первом плане.

"Повезло" Анатолию Кони и в том смысле, что эпоха наложила отпечаток и на наставников его - среди них были замечательные юристы, в разной степени причастные к реформам суда: Н. И. Крылов и Б. Н. Чичерин, С. И. Баршев и В. Д. Спасович, отечественную историю с особенным блеском читал С. М. Соловьев. Только с одним преподавателем в будущем недобро скрестился путь Кони, а симпатия ученика сменилась презрением гражданина: курс гражданского судопроизводства читал архимракобес К. П. Победоносцев...

О студенческих годах Кони оставил интересные, полные благодарной теплоты воспоминания (а равно, впрочем, и о годах юности), об учителях, о Москве. Как в школьные и гимназические годы в столице, в доме отца, Анатолий встречался и в Белокаменной с интересными людьми - писателями, историками, актерами; в старой столице он усердно посещал собрания знаменитого Общества любителей российской словесности, о котором отзовется впоследствии: "Они собирали всю прогрессивно мыслящую Москву". Еще усерднее занимался юный студент "своими" науками.

Возможно, он стал бы неплохим естественником, продолжив учебу на физмате, но именно в правоведении он нашел себя - служителем Фемиды Кони оказался действительно блестящим.

Впервые это обнаружила его диссертация, после написания которой Анатолий не только был выпущен в службу со степенью кандидата прав, но и "в приложение" к ней получил множество неприятностей. Изданная как выдающаяся кандидатская работа в 1-м томе "Приложения к Московским университетским известиям" (издание, похожее на нынешние "Ученые записки"), она обратила на себя внимание не одних специалистов. Ею заинтересовалось министерство народного просвещения - после того, как цензурное ведомство усмотрело в диссертации нежелательные мысли и особенно - выводы, а затем "дело" легло на стол к министру внутренних дел Валуеву. "Власть не может требовать уважения к закону, когда сама его не уважает", - цитировал цензор и как посягательство на незыблемые устои власти со стороны диссертанта приводил одно из "крамольных"

мест: "Граждане вправе отвечать на ее требования: "врачу, исцелися сам" [Анатолий Федорович Кони. 1844 - 1924. Юбилейный сборник. - Л., 1925.-С.

76-77]

Чеканные, хотя и несколько тяжеловесные, характерные для Кони обороты он сохранил их навсегда - привели в ужас чиновника-доносителя:

"...Употребление личных сил может быть допущено только при отсутствии помощи со стороны общественной власти..." "Народ, правительство которого стремится нарушить его государственное устройство, имеет в силу правового основания необходимой обороны право революции, право восстания" [Кони А. Ф. О праве необходимой обороны: Приложение к Московским университетским известиям. - М., 1865. - Т. 1. - С. 205, 294.].