Рой Медведев - Владимир Путин - Четыре года в Кремле.

В ближайшие несколько дней В. В. Путин еще несколько раз говорил о деле ЮКОСа, разъясняя свою позицию. «Все должны раз и навсегда для себя понять — надо исполнять закон всегда, а не только тогда, когда схватили за одно место». 9

Перевести на свои языки этот русский идиоматический оборот западные журналисты не смогли. Говоря о «бывшем министре» еще несколько раз — в том числе и в Италии, — Владимир Путин имел в виду Николая Аксененко, против которого совсем недавно было выдвинуто обвинение по нескольким статьям Уголовного кодекса. Однако суд нашел возможным ограничиться на время следствия подпиской о невыезде. Но это дело не вызвало почти никаких комментариев в печати.

Президент Путин хорошо знает М. Ходорковского; только в конце 2002-го и в начале 2003 года они встречались несколько раз. Последняя такая встреча была 24 апреля 2003 года, через два дня после объявления о слиянии ЮКОСа и «Сибнефти». Президент встретился с главами этих компаний Михаилом Ходорковским и Евгением Швидлером. По сообщению пресс-службы, «участники встречи проинформировали президента о своих планах на мировых нефтяных рынках». Эти планы были очень масштабными. Так, Ходорковский требовал от правительства разрешения строить частные нефтепроводы. «Не надо нам говорить, — весьма агрессивно комментировал Ходорковский свои переговоры с властями, — в какой нефтепровод нам инвестировать деньги, когда у меня есть свои планы, и я готов принять на себя риски. Я думал, государство давно поняло, что частный сектор работает эффективнее, чем государство».10

Но В. Путин решительно высказался против строительства частных нефтепроводов. Он несколько раз напоминал Ходорковскому и о проблемах с выплатой налогов и о недопустимости теневого финансирования политических партий — даже из личных средств Ходорковского, В свою очередь М. Ходорковский призывал В. Путина не вмешиваться в решение конкретных экономических проектов и «выступать только гарантом». «Все остальное должно сделать само общество... Надо работать с творческим меньшинством страны, с ее интеллектуальной элитой. Наш успех — это результат работы наших мозгов», — так нередко объяснял М. Ходорковский высокие доходы и прибыли ЮКОСа. И 5 июля 2003 года, вскоре после ареста П. Лебедева, Ходорковский сделал весьма примечательное заявление: «Я не стал бы ссориться с президентом страны. Каждый должен играть на своем поле. У Владимира Владимировича непростой характер... Мы отвечаем за снабжение энергоносителями большого количества регионов. У компании огромные возможности по запасам прочности. И с этой точки зрения мы, так сказать, готовы эту ответственность нести, но и власть должна свою ответственность тоже в общем понимать».

Это заявление было воспринято как угрожающий намек.

В. Путин ответил на этот намек только через два месяца. В одном из интервью американским журналистам он сказал: «Конечно, ЮКОС компания большая, но это не единственная кампания в России. Дело не столько в приватизации... На самом деле приватизация — лишь небольшой компонент расследования. Но мы говорим о криминальной деятельности, об участии в криминальных делах, даже покушениях и убийствах во время слияний... От чего я пытаюсь предостеречь стороны, так это от политизации дела. Надеюсь, его все окончится, и очень скоро, и мы увидим результаты. Пока еще мы узнали лишь большую часть всего того, что было замуровано в недрах гигантского айсберга под названием ЮКОС».

Многие из российских газет писали после ареста М, Ходорковского о том, что Россия потеряет на этом деле десятки миллиардов долларов западных инвестиций, что «финансовая система России рухнула», что она «находится в шоке», что «надвигается катастрофа». Лидия Шевцова из Фонда Карнеги писала в газете «Московские новости», что не только российский бизнес обрушится, но что «арест Ходорковского стал холодным душем для мирового бизнеса, и западный предпринимательский мир замер в шоке». 11Ей вторил Владимир Федорин из газеты «Ведомости»: «Россия стала страной, неблагоприятной для бизнеса». Об удвоении ВВП Россия должна теперь забыть. 12

«Где гарантии, — спрашивала Л. Шевцова, — что без открытого судебного разбирательства в камеры с уголовниками не бросят и западных бизнесменов? Сохранятся ли вообще нынешняя российская внешняя политика?»

Все это были намеренные преувеличения. Для паники даже на российском фондовом рынке не было никаких основание. Уже 29 и 30 октября московские газеты запестрели сообщениями: «Сибнефть восстановила потери», «Российские рынки начинают выздоравливать», «Корпорация ЮКОС должна работать». С 27 октября по 1 ноября акции ЮКОСа на ММВБ упали на 20%. Однако возле того, как Михаил Ходорковский из своей камеры в «Матросской тишине» сделал заявление о том, что он слагает с себя полномочия главы кампании ЮКОС и отказывается от участия в проекте «ЮКОС—Сибнефть», акции ЮКОСа сразу же выросли на 12% и продолжали расти. Было объявлено, что акционеры компании создали новый коллегиальный орган управления кампанией во главе с председателем совета директоров Семеном Кукесом. Вместе с Кукесом оперативное управление кампанией будут осуществлять еще два опытных менеджера. Все эти новые руководители кампании — граждане США, давно работающие в высших эшелонах ЮКОСа. Хотя финансовый или фондовый рынок России невелик и не так уж влиятелен, но и на нем не было никакого обвала, а были только небольшие колебания курсов — как вниз, так и вверх. Поясняя ситуацию, экономист А. Сушкевич писал: «Мгновенный эффект ареста Михаила Ходорковского очевиден, но мимолетен. Биржевые индексы опять поползли вверх, да и сам ЮКОС поправил свою капитализацию. Одномерный диапазон колебания рыночных показателей изначально стирает любую персональную окраску реакции рынка. И в этом смысле арест Ходорковского — не только не трагедия, но событие, слабо отличимое от раннего выпадения снега на Кубани или неожиданного отзыва лицензии у какого-нибудь крупного российского недропользователя. Крупная корпорация, бизнес которой почти на 100% связан с добычей углеводородного сырья, вряд ли уменьшит объемы добычи и реализации своей продукции из-за ареста ключевого менеджера. Еще меньше вероятность падения показателей выработки и продаж в экономике в целом». 13