Василий Голованов - Восхождение в Согратль

Неожиданно зазвонил мой мобильник. Звонил Гамзат из Хунзаха, спрашивал, куда мы запропастились. Я сказал, что мы стоим на перекуре возле бензоколонки.

— А, ну скоро приедете, — сказал Гамзат.

Въехали в горы. Вика сказала, что Дагестан для нее — это горы. Если помните, буквально: «Потрясающе-красивые горы». Что вам на это сказать? Это были самые бесприютные горы, которые я когда-либо видел. Толщи известняка были смяты или вздыблены наподобие застывших морских волн мощной тектоникой. Голые желтые, белые, иногда серые, крошащиеся (вместе с дорогой) сланцы и известняки — и при этом ни одного дерева, ни кусточка, ни даже травы… Нет, трава, конечно, была, но издали она походила скорее на пятна лишайника, то тут, то там прижившегося на бесприютных склонах… Такие картины мне доводилось видеть только на Новой Земле, в зоне ядерного полигона.

Чем же жили и живут тут люди? — оторопело подумал я.

Словно в ответ на мой вопрос ниже бесплодных гребней обнаружились небольшие участки, пригодные для хозяйствования: на крошечных, кропотливо ухоженных террасках уживался то сад, то посев кукурузы… И все-таки, чтобы выжить — этого было мало. Тут, поистине, нужны были овцы, выстригающие землю до последней травинки, как бы скудна ни была растительность.

Время шло.

Водитель включил бесконечный индийский фильм. Впрочем, быть может, и пакистанский: во всяком случае, в нем разыгрывалась какая-то мусульманская мелодрама. Понимая, что горы уже не выпустят меня, я погрузился в этот фильм, как в сон. Впрочем, он приковал к себе всеобщее внимание, несмотря на всю свою древность и наивность.

В полудреме я заметил, что на зеркале заднего обзора у шофера была привязана патриотическая георгиевская ленточка. А на спине одного из парней, одетых в стиле «Adidas», было написано не «Adidas», а «Russia». Было ли этим что-нибудь выражено? Наверняка. Ведь ленточку шофер привязал своими руками, его, наверное, никто не заставлял. Значит ли это, что он — патриот России? Или этот парень? И как об этом спросить?

Прошло еще часа два. Фильм закончился. Где мы были и по каким дорогам ездили, я не знаю. Возможно, заехали даже в пограничный Ботлих, потому что мы объехали немало селений. Маршрутка останавливалась возле поджидающей у остановки машины, женщины выгружали свои мешки и ящики, а мы возвращались до развилки, и маршрутка вновь начинала накручивать километры на свои лысые покрышки.

Гамзат позвонил опять и сказал, что это нереально — ехать так долго. По-моему, он всерьез стал опасаться, что я сел на другую маршрутку и уехал в неизвестном направлении.

На очередной остановке я спросил у двух женщин, оставшихся в кабине, скоро ли будет Хунзах.

— Да, — ответили они. — Теперь скоро.

Потом мы въехали на какой-то разбитый колесами пятачок земли: я ожидал увидеть сначала улицы, потом площадь, может быть, даже центр городка с исторической мечетью — но ничего такого не было. Посреди долины, продуваемой студеным ветром, был какой-то дом, вагончик, оперившийся военными антеннами, огромный черный джип и под стать ему два мужчины.

— Ну, наконец-то, — улыбнулся один, огромного роста. — Гамзат.

— Василий.

Другой поражал не ростом, а крепостью. Он был весь круглый как бочонок, и ноги, и руки, даже ладони были налитые, круглые, круглая голова переходила в могучие плечи. Это и был брат начальника местной администрации — Магомет, если только я правильно запомнил.

— С дороги, наверно, отобедаем?

Я посмотрел на часы: было около четырех.

— Да, неплохо бы…

Мы отправились к невзрачному двухэтажному зданию, по дороге заглянув в вагончик, накрытый маскировочной сеткой.

— Это наша погранзастава, — сказал Гамзат. — У меня тут жена работает.

Выглянула женщина, улыбнулась.

Помню, я спросил:

— А где Хунзах?

Они указали мне пальцами на светлеющее вдали на склоне горы селение.

И все.

Больше мы его никогда не видели.

Внутри здания было тепло, пахло мясным паром.

Нам принесли бутылку коньяка.

Пить я отказался. Это вызвало у моих кунаков недоумение, граничащее с обидой.

— Я не могу пить, когда работаю, — твердым голосом сказал я.

— А как другие могут? — поинтересовался Гамзат, сдвигая стаканы для р о злива.

— Стойте! Подождите! — вскричал я. — Давайте все-таки что-нибудь полегче. Бутылку пива, например.

— Пива?

— Да.

— Мадина, принеси пива! — крикнул Гамзат официантке.

Мадина принесла пива.

И мы выпили за нашу встречу.